Брайан Дир - Доктор, который одурачил весь мир. Наука, обман и война с вакцинами

Мисс номер Шесть обратилась в суд, чтобы остановить нас. Но судья Иди отклонил ее попытку. «Я не хочу, чтобы родители решали, у кого и в каком виде находятся документы, – сказал он в ноябре того же года в 13-м суде. – Мне кажется очевидным, что эти медицинские записи имеют ключевое значение».

Итак, 2 января 2007 года я вернулся в Wiggin’s и под наблюдением юриста прочел содержимое двух огромных ящиков с клиническими документами. В тот день я пришел к выводу, что Уэйкфилду конец. Но я не могу рассказать в подробностях, что увидел. В отличие от плохо отредактированных отчетов, которые были распечатаны в США, когда он снова безуспешно подал на меня в суд в Техасе, просто чтобы сообщить людям, что он судится, эти документы должны оставаться медицинской тайной. Я тогда не знал, чем все закончится. Но, направляясь в тот вечер домой, почувствовал, как гора упала с плеч. Я не только узнал много секретов об этой статье, но и пустил в The Sunday Times новость, раскрывающую огромные суммы денег в сделке Уэйкфилда с Барром.

«Врач MMR получал тысячи фунтов юридической помощи».

Статья с картинками заполнила большую часть страницы 12.

Но едва я добрался до шестичасовых новостей, как зазвонил стационарный телефон. Это была Де Сильва. Пока я сидел в офисе с медицинскими записями, юристы Уэйкфилда подали уведомление о прекращении работы, отказавшись от его утверждений, что мои статьи его опорочили, и согласились оплатить наши расходы.

Маленькая девочка ждет свое любимое видео. Она не может отвести глаз от экрана. Она точно знает, что сейчас включится музыка и на экране появится Коржик, Большая Птица и другие ее любимые герои. Наверняка появятся, ведь так было всегда. Черноволосая девочка с латинскими корнями, одетая в розовое и белое, нервно раскачивается на высоком стуле. Ее зовут Мишель Седильо.

Ее мать Тереза наблюдает за этим в объектив, снимая все на камеру. И вот спустя 12 лет я могу наблюдать за этой девочкой из другого места – за четыре тысячи километров к востоку. Я сижу в кабинете 201, среди темно-вишневого классического великолепия, в здании национального суда имени Howard T. Markey . Здание находится внутри зеленой зоны Белого дома. Сегодня проходит заседание «суда по вакцинам», для чего собралось целое отделение Федерального суда США по жалобам. Вокруг меня в этой холодной комнате сидят юристы, родители, эксперты и публика. Все мы обращены лицом к высокой трибуне, с которой три судьи, или «специальные мастера», смотрят на мониторы.

Как и пресловутые «четырнадцать дней», и «пронзительный крик», этот суд был наследием кризиса АКДС, импортированного в США в апреле 1982 года вместе с программой Vaccine Roulette . В более жесткой американской культуре, с которой Джон Уилсон не сталкивался, эта программа вызвала лавину судебных исков: от трех в 1981 году до более двухсот в год в течение четырех последующих лет. Большинство производителей прекратили выпуск вакцины, и в ноябре 1986 года Рональд Рейган подписал закон о передаче подобных исков федеральным «специальным мастерам», а также закон о схеме компенсации.

С момента публикации статьи о двенадцати детях – а прошло уже девять лет – по всей стране было набрано почти пять тысяч семей с детьми-аутистами, из которых юристы выбрали Мишель. Она была американским Ребенком номер Два, лучшим шансом проверить утверждение о том, что персистенция вируса кори после прививки MMR является причиной эпидемии аутизма.

Музыка начинается. Мишель реагирует. А голос с мягким французским акцентом спокойно комментирует то, что видит каждый в комнате.

– Можно отметить, как девочка очарована «Улицей Сезам», – говорит специалист по аутизму из Монреаля Эрик Фомбонн, давая показания на шестой день этого двенадцатидневного слушания, случившегося в июне 2007 года. – Она очень взволнована. Мы видим все эти стереотипные движения, например рук, которые постоянно делают что-то вроде хлопков.

Прошло шесть месяцев с тех пор, как Уэйкфилд избежал судебного разбирательства по делу о клевете в Лондоне, но теперь его заявления дошли и до американского суда. Это дело Седильо против министра здравоохранения и социальной службы, которая несет ответственность от имени правительства за выплату любой возможной компенсации. По подсчетам сотрудников Министерства юстиции, в случае победы Мишель может рассчитывать примерно на 15 миллиардов долларов.

Мать девочки, Тереза, впервые услышала об Уэйкфилде в 1997 году, после его появления на обложке журнала Бернарда Римланда Autism Research Review International . Затем, в декабре 1998 года (всего через два месяца после того, как Ричард Барр подал иск), она подала в суд, объявив, что ее дочь пострадала от вакцины. Воодушевленная статьей о двенадцати детях, она наконец встретилась с Уэйкфилдом в Сан-Диего в октябре 2001 года. Подобно Джейн Джонсон из Thoughtful House , Тереза посетила конференцию Римланда «Победить аутизм сейчас!», на которой выступил харизматичный британский доктор. Он рассказал родителям о своем открытии – «аутистическом энтероколите» – и утверждал, что почти нашел причину. Когда он выходил из зала, Тереза поспешила за ним.