В.П Осипов - Курс общего учения о душевных болезнях

Рис. 1. Снимок с гравюры с картины Kaulbach'a «Сумасшедший дом.» (Гравюра - собственность музея клиники душевных болезней при Военно-Медицинской Академии).

Оазисами заведения для душевнобольных XVII и XVIII в. можно назвать лишь с той точки зрения, что в них не, сжигали и не казнили больных; кроме того, уже самый факт появления специальных заведений для душевно-больных является светлым лучем, указывавшим на зарождение и распространение в об­ществе правильного взгляда на эту категорию своих членов, как на больных. Отношение же к больным, содержавшимся в большинстве этих заведений, было суровым и жестоким.

Часто больные смешивались с преступниками, тем более, что и те, и дру­гие нередко содержались в одних и тех же учреждениях (Бедлам, Bicêtre), по­этому большинство их было заковано в цепи: одни во избежание нанесения вреда окружающим в период возбуждения, другие во избежание побега; а так как критерии душевной болезни и здоровья были в то время весьма шаткими и сомнительными, то и сидение больных на цепи нередко бывало пожизненным; уход за больными был в высшей степени неудовлетворительным: скованные больные нередко лежали в испражнениях, покрытые язвами и паразитами.

Одним из главных источников средств для содержания больных являлась частная благотворительность: посетителей, желавших познакомиться с вну­тренним устройством «сумасшедшего дома» и с его обитателями, пускали ту­да за небольшую плату, такие посещения, продолжавшиеся в Англии до конца XVIII ст., составляли одно из развлечений того времени. Внутренний вид двора такого «сумасшедшего дома» с больными изображен на известной кар­тине Каульбаха. Больные помещались в тесных, маленьких комнатах с отвер­стиями в стене вместо окон, забранными толстыми железными решетками без оконных стекол, на каменном полу, без печей, на прогнившей соломе. По праздникам посетители расхаживали по заведению целыми толпами, в XVI и XVII в. число посетителей Бедлама доходило до 40 тыс. человек в год. При плате по 4 су с посетителя получался доход до 10 тыс. франков в год.

Лечение душевно-больных вполне соответствовало их содержанию. Боль­шую роль играли плети, которыми служителя весьма щедро «вразумляли» не­покорных и возбужденных больных; плети входили в обиход обращения с боль­ными, они входили в систему устрашения больных, проводившуюся в различ­ных направлениях.

Большое значение в развитии душевных болезней придавалось психиче­ским влияниям; точно также считалось установленным, что нравственные по­трясения могут в свою очередь послужить и целительными факторами при по­мешательстве. Исходя из этих соображений, некоторые лечебные заведения устраивались таким образом, чтобы вся их обстановка производила сильное впечатление на больных; так, их окружали высокой стеной и рвом с под'емными мостами, при в'езде больного стреляли пушки, больной подхватывался служителями одетыми в черные одежды, его должны были поражать различные неожиданности. Такой встречей больного начиналось лечение, в таком же роде оно продолжалось и дальше: больного неожиданно выбрасывали из окна в сетку, катая в лодке выкидывали его в воду, своевременно спасая, неожи­данно сбрасывали его с берега в воду, когда он стоял спиной к воде, и т. под. Пытались действовать в направлении бреда больного, разубеждая его в неле­пости его бредовых идей фактами, напр., если больной заявлял, что в нем на­ходится змея, ему подбрасывали змею в рвотные массы или в испражнения; когда один больной заявил, что в его желудке живет лягушка, — ему дали сла­бительное и подбросили лягушку в испражнения 55); больного, отказывавшего­ся от пищи, соблазняли пищей, следуя совету Се1sus'a, приводившего таких больных на пиры; больному, заявлявшему, что у него нет головы, одева­ли свинцовую шапку, следуя примеру Philotimus'a, излечившего таким способом больного, высказывавшего бредовую идею, что у него отсечена го­лова 31*). Еще в 1819 г. Конференция С.-Петербургской Медико-хирургической Академии, приняв во внимание заявление душевно-больного студента Абрамо­вича о том, что ему помогает от его болезни приведение себя в движение и занятие, соединенное с любопытством и Удивлением, согласилась с его просьбой о назначении его в китайскую миссию и подтвердила, что его душевная болезнь может быть излечена «бес­прерывным движением и рассеянностью» 32**). Возбужденных больных связыва­ли веревками и цепями, привязывали и приковывали к постели, одевали их в особое стеснявшее движения платье, помещали в особые створчатые деревян­ные колоды с отверстием для лица, называвшиеся «часами».