В Говалло - Парадоксы иммунологии

Человечество не только "жить и чувствовать спешит", оно торопится разведать тайны бытия. Если принять среднюю продолжительность человеческой жизни за 70 лет, то письменностью пользовались 60 последних поколений, а печатным словом — лишь 7, включая наше. Подсчитано, что количество научных журналов, учебников, энциклопедий, словарей удваивается каждые 15 лет, а ежегодный их прирост в мире составляет около 60 млн. страниц. По одной только химии сейчас за год выходит несколько тысяч журналов, которые специалист, даже знающий 34 языка и читающий 24 часа в сутки, изучил бы только за... 20 лет.

Ускорение темпов жизни, галоп научно-технической революции, стремительный процесс разрушения старых догм и созидания новых доктрин — всё это не позволяет сегодняшнему учёному полноценно знакомиться с новостями даже в своей узкой области. Чтобы быть убедительной, информация должна быть краткой. Специальная научная терминология — вот что позволяет сегодня исследователю экономить время для впитывания комплексов мыслей, блоков понятий. Термины стали инструментом исследования, рабочим орудием.

Но в таком случае наука становится уделом избранных, только тех, кто посвящён в её ритуальный жаргон, кто владеет толковым словарём и хитростями его головоломных сокращений. До известной степени это так, и это неизбежно. Но в полном согласии с такой постановкой вопроса скрыта определённая угроза. Прежде всего результаты деятельности учёных есть не только их собственное достояние, это общественная ценность. Общество должно знать о тех главных направлениях развития человеческой мысли, которые могут повлиять, а быть может, и изменить существование самого общества.

Немецкий писатель Альфред Дёблин, автор широко известного романа "Берлин — Александерплац", ещё в 1919 г. писал: "Решающие наступления против рода человеческого ныне начинаются с чертёжных досок и из лабораторий". Никто не прислушался и к словам известного новозеландского физика Эрнеста Резерфорда, опоздавшего в 1916 г. на заседание британского военного кабинета: "Я был занят экспериментами, из которых следует, что атом можно искусственно разделить. А такая перспектива значительно важнее, чем война". Мало кто из читателей широкой прессы обратил внимание на две газетные строчки, посвящённые открытию в Кембридже в 1932 г. Джеймсом Чэдвиком нейтрона, а от этого научного шага был совсем прямой путь к созданию атомной бомбы. Но вспышки над Хиросимой и Нагасаки, сверкнувшие ярче тысячи солнц, живы в памяти человечества вот уже несколько десятилетий. 1946 г. был в какой-то мере поворотным пунктом мировой науки.

Так и в медицине. О первых пересадках сердца, позже мрачно оценённых специалистами как "много шума из ничего", газеты всего мира писали не меньше, чем о высадке человека на Луну. Бесконечно далёких от медицины людей беспокоил вопрос, можно ли пересадить сердце юной девушки пожилому мужчине, какое сердце подлежит пересадке — бьющееся или остановившееся, и т. д. А чуть позже созданный в лабораториях искусственный вирус почти не вызвал к себе интереса читающей аудитории. Почти не заслужило научных комментариев в широкой печати и следующее выдающееся достижение биологии, уже похожее на сказку, — сотворение искусственного гена. А ведь эти открытия способны оказать на продолжение земной жизни фантастически благотворные или, наоборот, как зачастую и случается, кошмарные последствия. Недаром нобелевский лауреат по физике Джеймс Франк говорил: "Единственным критерием, по которому я могу судить о действительной важности новой идеи, является чувство ужаса, которое охватывает меня".

Несомненно, что широкое привлечение общества к обсуждению "горячих точек" развития современной науки, участие в такой дискуссии специалистов, отказавшихся от терминологической ширмы и правильно ориентирующих общество в перспективах его же собственного будущего, наконец, максимальная ориентация науки на позицию общества — всё это вопросы большого гражданского звучания. В "век информации" люди должны знать, какие научные поиски обещают реальный вклад в национальную промышленность, медицину и общее благосостояние; и, напротив, что в исследовательской работе увеличит загрязнение окружающей среды, будет опасным для их здоровья и жизни.

Кроме необходимости общественного резонанса важна и доступность логических построений научных истин. Достаточно сравнить статьи в научных журналах первых десятилетий нашего века с сегодняшними, чтобы убедиться в том, как заметно членораздельное и разумное толкование истин уступило место телеграфному, негибко ординарному языку, начисто стирающему индивидуальность авторского мышления. В заслугу научным работникам стали ставить количество печатных работ, как будто каждый из них должен быть нацелен на побитие печального, на наш взгляд, "мирового рекорда" английского математика Кэлли, автора 995 специальных статей. Как было бы отрадно, если прогресс в науке достигался бы числом опубликованных работ!..