Гай Лешцинер - Мозг, ты спишь? 14 историй, которые приоткроют дверь в ночную жизнь нашего самого загадочного органа

В редких случаях пациенты специально симулируют какую-то медицинскую проблему, симптомы и признаки которой им известны, ради какой-либо выгоды. Например, солдат может имитировать травму, чтобы избежать тягостной службы. Или заключенный пытается добиться перевода из общего блока в больничное крыло. Это и есть так называемая симуляция. Есть еще люди с синдромом Мюнхгаузена – психическим расстройством, при котором человек придумывает себе медицинские симптомы и болезни, чтобы добиться медицинской помощи, например, отчаянно пытаясь убедить врачей, что боль у него в животе вызвана воспаленным аппендиксом, который вот-вот прорвется. Большинство людей, однако, не пытаются просто заполучить больничный лист и не преувеличивают. Эти симптомы для них самые что ни на есть настоящие и никак ими сознательно не контролируются – это не злонамеренный акт с целью поморочить голову окружающим.

На протяжении столетий бушуют споры относительно природы этих болезней с «неорганической этиологией» – то есть не основанных на нарушении каких-либо физиологических функций. Случаи таких неврологических расстройств были описаны еще четыре тысячи лет назад в древнеегипетских письменах, хотя тогда, разумеется, подобной терминологии еще не было. В эпоху Гиппократа они назывались истерией от греческого слова, обозначающего «утробу».

Медицинское сообщество, состоявшее ранее главным образом из мужчин, считало истерию болезнью женщин, вызванной смещением матки из своего нормального положения и последующим перемещением ее внутри организма.

Лишь в самом конце XVII века истерию начали рассматривать не только как исключительно физическую болезнь, но и как эмоциональную проблему.

Надлежащее изучение расстройств с неорганической этимологией в полной мере началось лишь в девятнадцатом веке французскими врачами Брике, Жане и Шарко. В то время истерия по-прежнему считалась «нейродегенеративным» расстройством, которое лечится с помощью гипноза. Жан-Мартен Шарко проводил публичные демонстрации пациентов с истерией, судорожными припадками, странными движениями, параличом или онемением, которые, казалось, успешно излечивались гипнозом на глазах у благодарных зрителей. У Пьера Бруйе есть известная картина, на которой Шарко демонстрирует женщину с истерией аспирантам в больнице Пите-Сальпетриер в Париже, ведущем неврологическом центре тогда и сейчас. В аудитории, сосредоточенно наблюдающей за происходящим, можно увидеть таких знаменитых невропатологов, как Джозеф Бабински, Жорж Жиль де ла Туретт, Анри Парино и Пьер Мари, чьи имена теперь ассоциируются с различными общеизвестными клиническими признаками или открытиями. Репродукции этой картины под названием «Клинический урок в больнице Сальпетриер» украшали стены многих неврологических отделений, где мне доводилось работать.

Вместе с тем наибольшее влияние на наше представление об этих расстройствах оказала, пожалуй, работа Зигмунда Фрейда. Работая в Австрии под руководством Шарко, он считал, что у истерии имеется психологическая подоплека, когда какие-то подавленные ужасные переживания проявляются в виде физических симптомов. По сути, Фрейд описал парадоксальную ситуацию: человек либо помнит о полученной им тяжелой психологической травме, объясняющей его истерию, либо подавляет эти воспоминания в своем бессознательном, что также объясняет его истерию. Идея преобразования, или конверсии психологического стресса в физическую проблему привела к тому, что истерию стали называть «конверсионным расстройством», и в определенной степени взгляды Фрейда сохранились в медицине по сей день. Но несмотря на все попытки психиатров подтвердить факт получения психологической травмы, у некоторых пациентов так и не удается установить подобные происшествия в их жизни. Поэтому, вероятно, на самом деле существует несколько причин, по которым у людей могут развиваться расстройства с неорганической этиологией.

В современной терминологии описанные заболевания классифицируются как «функциональные неврологические расстройства», и такое название отражает неполноту нашего понимания природы этих симптомов у многих пациентов. Вместе с тем оно выражает представление о расстройстве неврологических функций при совершенно нормальной с точки зрения своей структуры нервной системе. Широко используется компьютерная аналогия, согласно которой аппаратное обеспечение у таких пациентов в норме, в то время как программное дало сбой.