Стивен Кёрли - В моих руках [Захватывающие истории хирурга-онколога и его пациентов, борющихся с раком]

Недавно я беседовал с группой из семидесяти студентов-первокурсников. Нам, как членам факультета, было предложено поговорить с ними о различных направлениях в медицине. Я описал свою повседневную деятельность, а затем предоставил им возможность задавать вопросы. И, конечно же, я сразу услышал: «Почему Вы решили стать онкологом?»

Я часто поражаю людей своими эмоциями, когда отвечаю на этот распространенный вопрос.

«Это личное. Я презираю рак. Я ненавижу то, что эта тварь делает с людьми и их семьями. Когда я был резидентом, у одной из моих двоюродных сестер – 18-летней девушки, только-только поступившей в колледж, – была диагностирована саркома Юинга IV стадии. Сестра лечилась в университетской больнице, где я был резидентом. В течение 10 месяцев мне приходилось наблюдать, как она мучается от боли и ужасных побочных эффектов от лечения. Ее смерть была тяжелой. Я видел, что эта болезнь сделала с ней, моими тетей и дядей, родителями, моими двоюродными братьями и сестрами и, вообще, со всеми, кто ее любил. За все эти годы злость никуда не делась. Это неправильно, и мы, врачи, должны что-то сделать, чтобы предотвратить и вылечить рак».

Мрачная тишина. Мало кто может сказать что-то после такого монолога.

Иногда люди спрашивают, как я справляюсь с тоской и стрессом, когда у пациентов оказывается неоперабельный рак или когда их опухоль рецидивирует и метастазирует, несмотря на все наши усилия. В ответ я провожу аналогию с бейсболом. Даже величайшие нападающие в бейсболе тратят на удары только треть времени. Остальное время на поле они проводят в подготовке. Игроки среднего уровня ударяют и того реже. Я объясняю, что при некоторых раковых заболеваниях наше лечение соответствует среднему уровню бейсболиста высшей лиги, при некоторых – все намного хуже. Мы должны усердно работать, чтобы найти оптимальное лечение. К счастью, на сегодняшний день нам удалось разработать подходы к некоторым видам рака, которые превосходят по своей успешности даже лучших нападающих высшей лиги. Но мы до сих пор не излечиваем все новообразования.

Уход за онкологическими больными – непростая и эмоциональная работа. Несколько лет назад ко мне на прием пришла женщина лет пятидесяти, ошарашенная своим диагнозом колоректального рака IV стадии. Она всегда вела активный образ жизни, участвовала в многочисленных общественных и церковных мероприятиях и ранее не имела никаких проблем со здоровьем. Вместе с мужем больная воспитывала двух детей-подростков, которые вскоре должны были поступить в колледж. В последнее время пациентка начала сильно уставать. Когда женщина заметила в стуле примесь ярко-алой крови, она обратилась к семейному врачу, который направил ее к гастроэнтерологу. В ходе колоноскопии в левой части толстого кишечника была обнаружена опухоль, которая не перекрывала просвет кишки. Гастроэнтеролог заказал компьютерную томографию ее грудной клетки, брюшной полости и малого таза. К сожалению, при сканировании в печени пациентки было обнаружено пять метастазов размером с лимон.

Женщину немедленно направили к врачу-онкологу, который назначил ей химиотерапию: шесть курсов двухдневных внутривенных инфузий каждые 2 недели. Затем он отправил пациентку ко мне. Эта женщина и ее муж были хорошо образованными людьми, которые уже много прочитали о ее болезни. Они пришли подготовленными, задавали множество вопросов, и я подробно отвечал на каждый из них. У больной прекратились кровотечения из первичной опухоли в толстой кишке, и компьютерная томография показала, что рак толстой кишки заметно уменьшился в размерах. Пять метастазов в печени также стали меньше, но одна опухоль располагалась очень близко к правой воротной вене и печеночной артерии, обеспечивающей кровоснабжение правой доли печени. Еще один метастаз обрастал правую печеночную вену. Мы долго беседовали о возможностях хирургического лечения, и я рекомендовал сначала удалить правую долю печени. Первичная опухоль значительно уменьшилась в размере и никак себя не проявляла, а я был обеспокоен тем, что в период восстановления после резекции толстой кишки метастазы в печени могут вырасти и стать неоперабельными. Пациентка приняла эти аргументы и согласилась со мной.

Задача хирургического онколога – адекватно оценить сроки, последовательность и ход вмешательств, которые необходимо выполнить конкретному пациенту с диагнозом колоректального рака IV стадии. Междисциплинарная помощь при раке всегда индивидуальна. Некоторым пациентам мы можем удалить первичный колоректальный рак и метастазы в печени за одну операцию. В других случаях это может быть слишком опасно. Если злокачественная опухоль перекрывает просвет ободочной или прямой кишки, первоочередной задачей является удаление первичного рака, а к метастазам в печени переходят позже. Перед хирургической процедурой пациенты часто сначала получают химиотерапию, и, если новообразования в печени представляют б о льший риск, чем первичная опухоль, резекция печени выполняется до удаления кишки. У моей пациентки развилось небольшое воспаление печени, связанное с химиотерапией. Я был уверен, что безопаснее всего сделать правую гепатэктомию, а через 6 недель либо назначить еще 3 месяца химиотерапии, либо удалить рак толстой кишки, а затем повторить химиотерапию. Мы согласились принять решение после получения патогистологического заключения о метастазах в печени.