Макс Пембертон - Доверьтесь мне. Я – доктор

Своими глазами я сцену в буфете не видел, но из надежных источников знаю, что рагу из баклажанов действительно полетело в воздух и действительно попало в цель. У Льюиса было место в партере; он позвонил мне сразу, как только все закончилось, чтобы скорей рассказать. И Максина. И Мэри 2. И Труди. Все они находились в буфете, когда Руби, прекрасно державшаяся до этого момента, оказалась сразу за Любимчиком в очереди за ланчем. Он спросил, почему она не отвечает на его звонки, и в ответ Руби просветила его насчет нашего открытия. Похоже, даже после того, что мы своими глазами увидели в прошлые выходные, он продолжал все отрицать.

– Нет, ты ошибаешься. Это был кто-то другой. Не я, – запротестовал он.

Смущенный тем, что его выставляют в неприглядном свете на публике, он развернулся к кассирше и что-то такое сказал насчет ПМС в момент, когда буфетчица передавала Руби тарелку с баклажанным рагу.

Насчет дальнейших событий мнения разделились. Мэри 2 уверена, что все произошло случайно, в то время как Максина утверждает обратное. Льюис говорит, что ему вообще все равно: мол, пути Господни неисповедимы, главное – парадный костюм Любимчика пришел в полную негодность. Уж не знаю, действительно ли Господь столь мстителен, однако закончилось все тем, что Любимчик вылетел из буфета униженный, обляпанный маслом, изрыгая страшные проклятия на глазах у всего больничного персонала.

– Он был такой красный, ты себе не представляешь, Макс! – радостно объявил Льюис под конец.

Руби отказалась комментировать происшествие, когда позднее в тот же день мы с ней вышли на перекур. Сказала только, что она не голливудская звезда, чтобы кидаться в кого-то едой. Однако ее приподнятая бровь окончательно убедила меня, что рассказы – правда.

Флора приехала на выходные, но у Руби дежурство. Флора переводится в анестезиологию и в августе, когда закончится ее текущий контракт, переезжает обратно к нам. Она будет работать в том же госпитале, куда переходим мы с Руби, и, хотя мы окажемся в разных отделениях, жить снова будем вместе. Предвкушение будущего воссоединения вдохновляет всех троих.

– Только это и поможет мне продержаться оставшиеся пару месяцев, – говорит Флора, которая сейчас вынуждена жить в больничной квартире вдали от цивилизации.

Радуясь предстоящему возвращению в стаю, Флора уже бронирует для нас места на разных творческих мероприятиях по выходным. Наверняка большую часть из них придется отменить, когда мы узнаем свой рабочий график и расписание дежурств, но ее это не останавливает.

– Самое интересное – это когда заказываешь. А посещение – простая формальность, – объявляет она, запечатывая чеки в конверты и подписывая адреса.

Мы сидим на кухне, и я пересказываю ей во всех подробностях сагу о Любимчике и баклажанном рагу. Флора задумчиво кивает.

– Зная Руби, могу предположить, что она этим не ограничится, – замечает она, и я с ней соглашаюсь.

Пусть Руби немного сумасшедшая, неорганизованная и увлекающаяся, но внутри у нее сидит глубинное чувство справедливости. В каком-то смысле она – человек высокоморальный. Она злится на Любимчика не только за то, что он унизил ее, обманул и предал, но и за то, что точно так же он поступил с собственной женой. И с бессчетным количеством молоденьких сотрудниц больницы. Похоже, в Руби он обрел достойного соперника. По крайней мере, я на это надеюсь.

Воскресенье, 6 июня

Сегодня я позвонил бабушке с дедом. После того как у бабушки случился сердечный приступ, я изо всех сил стараюсь регулярно поддерживать с ними контакт, хотя недели проносятся с такой скоростью, что порой я просто не успеваю. Набрав номер, сильно удивился, услышав на том конце голос сестры.

– Приветик, что это ты там делаешь? Я не знал, что ты собиралась к ним сегодня, – сказал я.

– А что, мне больше нельзя навестить стареньких бабушку и дедушку? Да, я здесь, бескорыстно уделяю время престарелой родне, – сардонически начала она.

Я попытался понять, что же действительно происходит. И тут до меня донесся незнакомый голос.

– Это кто, дед? – спросил я.

Сестра на мгновение заколебалась.

– Элен, ты слышишь? Кто это там говорит?

– Хм… ну, это Тоби, – смущенно пробормотала она, а потом, после короткой паузы, добавила, – Передает тебе привет.

Я потряс головой.

– И кто такой этот Тоби? Где бабушка с дедом?

– О, они сидят в гостиной и пьют чай с Тоби и со мной. Он дерматолог, любезно согласившийся осмотреть мою сыпь, когда бабушка лежала в госпитале. К счастью, это не проказа, хотя тебя благодарить не за что. Честное слово, зачем вообще иметь в семье врача, если он не может помочь собственной сестре!