Алексей Решетун - Вскрытие покажет - Записки увлеченного судмедэксперта [3-е изд., расш. и доп.]

Несмотря на все трудности, в отечественной медицине еще очень много честных, грамотных и ответственных людей, которые работают ради того, чтобы помогать другим. Хочется верить, что количество таких врачей будет увеличиваться.

«Где тут побои снимают?» — так обычно начинался разговор в межрайонном морге, где я когда-то работал. Я уже писал, что судмедэксперт — это универсальный специалист, он занимается всеми видами судебно-медицинской деятельности и в том числе приемом живых лиц. В этой главе речь пойдет о работе судебно-медицинского эксперта на амбулаторном приеме.

Такой прием проводится по нескольким поводам: освидетельствование по направлению из следственного комитета или полиции, освидетельствование задержанных по подозрению в совершении преступления, прием недовольных граждан, обратившихся самостоятельно.

В тех случаях, когда задерживают какого-нибудь человека по подозрению в совершении преступления, его необходимо освидетельствовать, то есть осмотреть, выявить наличие (или отсутствие) каких-то повреждений и оценить эти повреждения. Делается это для того, чтобы исключить в дальнейшем жалобы задержанного на то, что его якобы избивали при задержании. На освидетельствование таких людей доставляет конвой, который следит за тем, чтобы не было никаких опасных телодвижений в сторону эксперта. Были случаи, что негодяи нападали на врача или лаборанта и даже пытались взять их в заложники. К счастью, такое бывает крайне редко. В большинстве случаев задержанный — это хмурый дядька, который мучается похмельем и смутно помнит о том, что было накануне. Истории, рассказываемые ими, скучны и похожи одна на другую.

Всего несколько раз мне довелось проводить освидетельствование настоящих злодеев. Одного из них, убившего шесть человек, я запомнил очень хорошо. Это был невысокий, серый человек, который страдал психическим заболеванием, был ранее судим за распространение наркотиков. Всех своих жертв он душил и насиловал (кроме последней). То, что в городе появился «серийник», поняли не сразу, а только когда утром после выпускного на дворовой детской площадке были обнаружены тела двух выпускниц. Они были одеты в школьную форму, с белыми бантами, что придавало еще большей трагичности этой истории. Ужасно было еще и то, что жители окрестных домов слышали крики девочек, но думали, что это развлекается молодежь, и не предприняли никаких мер (подробнее об этом случае я пишу в главе «Удавление: показать все, что скрыто»). После этого маньяк успел убить еще одну женщину, но был замечен жителями, которые вызвали милицию. Убегая, убийца залез на дерево, откуда и был принят в заботливые руки оперов. Запираться он не стал и сразу сознался во всех шести убийствах.

Мне он запомнился еще и тем, что, глядя на него, я бы никогда не подумал, что он убийца шестерых человек. Этот образ навсегда врезался в мою память, и с тех пор я нет-нет, да и невольно сравниваю некоторых людей с тем страшным типом. Его, кстати, признали невменяемым и отправили на принудительное лечение.

Иногда, если нет возможности доставить задержанного для освидетельствования, эксперт выезжает в колонию. «На зоне» я бывал много раз. Когда человек впервые посещает зону в качестве гостя, его поражают две вещи. Во-первых, стерильная чистота на всей территории. Пусть асфальт старый, но во дворе ни камешка, ни соринки — все вылизано. Заключенные ходят строем и поют песни: «Комбат, батяня, батяня, комбат!» Цветы цветут, все, что надо, покрашено, все, что надо, побелено. И второе, что поражает, — вежливость. Конечно же, заключенные между собой общаются по-всякому, да и персонал колонии с заключенными не особо сюсюкается, но отношение к посторонним особое. Все заключенные, которые свободно перемещаются по территории (есть и такие), здороваются. И не буркают исподлобья, а четко произносят «здравствуйте», глядя в глаза и вытягиваясь в струнку.

Лет двенадцать назад произошел случай, который мне особенно запомнился. Повод для моего визита в колонию был более чем весомый — освидетельствование заключенного, к которому были применены спецсредства. Накануне в колонию пришел этап, и все доставленные заключенные, как обычно, подвергались полному осмотру, с инспекцией, в том числе и естественных отверстий тела. Как бы кинематографично это ни звучало, но случаи проноса в заднем проходе наркотиков, а иногда даже ножей, известны. На этот раз один из заключенных, грузин, как потом выяснилось — «отрицала», то есть не принимающий тюремных правил, наотрез отказался подчиняться команде «нагнуться, раздвинуть ягодицы». В результате конфликта он попал в карцер, получив по мягким местам резиновыми палками. Освидетельствование я проводил в камере, обнаружив ссадины характерной формы на запястьях и кровоподтеки на ягодицах и бедрах.