Владимир Лебедев - Достоевский над бездной безумия

«Прелюбодеи мысли», «нанятая совесть», как называл таких юристов Достоевский, вдохновенно излагая даже ложь, переубеждали или убеждали многих. Какой же силой воздействия должно обладать слово, если в нем будет истина, если оно станет животворным?

В своей речи к мальчикам Алеша просил их не забывать никогда, как им было «раз здесь хорошо, всем сообща, соединенным таким хорошим и добрым чувством, которое и нас сделало на это время любви нашей к бедному мальчику лучшими, чем мы есть в самом деле... Будем добры, потом честны, а потом – не будем никогда забывать друг об друге...» (15; 195–196).

Достоевский считал, что воспоминания о действительно хорошем, выявленном в общении, одинаково нужны достигнувшим «почестей», «занятым важными делами» и тем, у кого «великое несчастье». Такое воспоминание как возгордившегося, так и отчаявшегося «от великого зла удержит, и он одумается». Психологическое воздействие слова Алеши усилено тем, что он, учтя отношение мальчиков к церковной догматике, в своей речи полностью исключает религиозную направленность.

Мысль о возможности «восстать из мертвых и увидеть опять друг друга» вводится только как ответ на прямо поставленный вопрос атеистически настроенного Коли Красоткина. Это происходит тогда, когда она уже не вызывает протеста у спрашивающего. Причем то, что Алеша отвечает, «полусмеясь, полуввосторге», в какой-то степени дает основание понимать это предположение не только в прямом, но и в метафорическом смысле (Илюшечка как образ «воскреснет» в памяти присутствующих, и «все они весело и радостно» расскажут «друг другу все, что было»).

Способностью «по-колдовски», словом «воскрешать» в памяти образы дорогих ему людей гениально обладал сам Достоевский, что ярко проявилось в его выступлении на пушкинском празднике в Москве. Г. И. Успенский вспоминал, что Достоевский нашел возможным «привести Пушкина в этот зал и устами его объяснить обществу, собравшемуся здесь, кое-что в теперешнем его положении ...заботе ...тоске. До Ф. М. Достоевского этого никто не делал, и вот главная причина необыкновенного успеха его речи». [118]

Алеша закончил свою речь призывом «И вечно так, всю жизнь идти рука в руку», который вызвал восторг у мальчиков, и они «подхватили его восклицание» (15; 196).

Действенность слова Алеши, обращенного к мальчикам, в чем-то сходна, по воспоминаниям Успенского, с манерой говорить самого Достоевского: «просто и понятно, без малейших отступлений и ненужных украшений он сказал публике, что думает о Пушкине как выразителе стремлений, надежд и желаний той самой публики, которая слушает его сию минуту, в этом же зале». [119]

По мнению Н. Вильмонта, самый пафос его речи, в каждом слове и каждой мысли которой клокотал могучий творческий дух великого писателя и человека, страстного стремления его к правде и высшей человечности, поразил слушателей Достоевского. В его неукротимом порыве к правде и красоте было что-то пророческое, предвещающее окончательную победу человека над обступающим его мировым злом.

Эффект «живого» слова Достоевского поразителен и при «озвучивании» его талантливейшими актерами, почувствовавшими его как нашего современника. Рождающиеся во время спектаклей слова Достоевского как бы звучат для сегодняшнего дня, воздействуя на самые сокровенные переживания зрителей, разрешая их сомнения, оказываясь своеобразной психологической поддержкой. Та к было в знаменитых дореволюционных МХАТовских спектаклях, где, по меткому наблюдению А. М. Горького, мысли и образы Достоевского «на сцене театра, подчеркнутые игрою артистов, приобретают убедительность и завершенность...». [120]

Живое слово Достоевского мощно звучит и в лучших современных постановках, например в спектакле «Брат Алеша» в театре «На Малой Бронной» (инсценировка В. Розова) и в учебном спектакле «Братья Карамазовы» в Ленинградском Институте театра, музыки и кинематографии. В финале московского спектакля Алеша, «родившийся» в артисте Сейфуллине, говорил именно нам, озабоченным судьбой нашей родины, вселяя оптимизм, поддерживая наши нравственные поиски. А по слову Алеши, произнесенному вступающим в артистическую жизнь ленинградским студентом, публика остро почувствовала, что весь замечательный выпуск никогда не забудет радости совместной учебы, педагогов, счастья от прикосновения «сообща» к миру Достоевского. Весь учебный театр, как сами студенты, так и зрители, поверили, что «святые воспоминания» студенческой жизни помогут молодым артистам в будущей трудной театральной жизни.