Норман Казинс - Анатомия болезни

Но, пожалуй, что мне больше всего не нравилось, так это больничное питание. Не то чтобы рацион был беден и не сбалансирован, но мне казалось совершенно недопустимым изобилие рафинированных продуктов, в том числе содержащих консерванты и вредные красители. Белый хлеб, приготовленный из рафинированной муки с добавлением химических размягчителей, подавался в изобилии к каждому блюду. Овощи были, как правило, переварены и поэтому практически лишены питательной ценности.

Врач не настаивал, если я отказывался от процедур, проводимых в клинике. Мне очень повезло, что моим врачом был человек, который мог представить себя на месте пациента. Доктор Уильям Хитциг поддержал меня, когда я предпринял решительные действия, чтобы отразить натиск лаборантов, жаждущих моей крови.

Мы были близкими друзьями больше двадцати лет, и он знал о моем интересе к медицине. Мы часто обсуждали статьи, опубликованные в медицинской прессе. Он не собирался скрывать от меня ничего, что касалось моей болезни, передавал мнения различных специалистов, вызванных им на консультацию. Они не пришли к единому мнению. Одно было признано всеми: я страдаю коллагенозом — болезнью соединительной ткани (к коллагенозам относятся все болезни артритного и ревматического характера). Коллаген — это волокнистое вещество, которое связывает клетки. Одним словом, я становился неподвижным, уже с трудом шевелил руками и ногами и поворачивался в постели. На теле появились узелки, утолщения, затвердения под кожей — это указывало на то, что поражен весь организм. В самый тяжелый момент болезни у меня почти не размыкались челюсти.

Доктор Хитциг вызвал экспертов из реабилитационной клиники Говарда Раска в Нью-Йорке. Они подтвердили и уточнили диагноз: анкилозирующий спондило-артрит (болезнь Бехтерева). [5] Болезнь Бехтерева (анкилозирующий спондилоартрит) — болезнь из группы коллагенозов, характеризующаяся преимущественным поражением суставно-связочного аппарата позвоночника (часто и конечностей), а также вовлечением в процесс внутренних органов (сердце, аорта, почки). — Прим. пер. Это означало, что соединительная ткань в позвоночнике начала разрушаться.

Я спросил доктора Хитцига, каковы мои шансы на полное выздоровление. Он откровенно признался, что один из специалистов сказал ему: у меня один шанс из пятисот. Этот же специалист заметил, что лично он никогда не сталкивался со случаями выздоровления при поражении практически всего организма.

Это заставило меня крепко призадуматься. До сего времени я предоставлял докторам беспокоиться о моем состоянии. Но теперь я сам должен действовать. Мне было абсолютно ясно, что, если я собираюсь стать одним из пятисот, лучше самому что-то предпринимать, а не быть пассивным наблюдателем.

Я спросил доктора Хитцига, чем вызвано мое состояние. Оказалось, что спровоцировать болезнь мог целый ряд причин, например отравление тяжелыми металлами или осложнение после стрептококковой инфекции.

Я тщательно проанализировал все события, непосредственно предшествовавшие болезни. Я ездил в Советский Союз в качестве руководителя американской делегации по проблемам культурного обмена. Конференция проходила в Ленинграде, а потом мы отправились в Москву, где у нас были дополнительные встречи. Гостиница располагалась в жилом квартале, я жил в номере на втором этаже. Каждую ночь под окнами громыхали дизельные грузовики, так как неподалеку круглосуточно велось строительство жилого дома. Дело было летом, и окна были открыты настежь. Я плохо спал по ночам и утром меня даже подташнивало. В последний день пребывания в Москве, уже в аэропорту, я попал прямо под струю выхлопных газов, когда рядом с нами развернулся реактивный самолет, выруливающий на стартовую полосу.

Вспомнив все это, я подумал: а не стало ли то, что я подвергался действию выхлопных газов, содержащих углеводороды, причиной, вызвавшей болезнь? Если так, то правы врачи, предполагавшие отравление тяжелыми металлами. Однако в этой прекрасной теории был один изъян. В поездке меня сопровождала жена, и она осталась здоровой. Возможно ли, что только на меня подействовали выхлопные газы?

Когда я проанализировал все еще раз, то решил, что есть, по всей видимости, два объяснения. Одно связано с повышенной чувствительностью. Другое — с тем, что я мог быть в состоянии адреналинового истощения и у моего организма не хватило сил справиться с отравлением, тогда как в организме жены иммунная система функционировала нормально. Сыграл ли недостаток адреналина свою роль в заболевании?