Гуго Глязер: Новейшие победы медицины

Сейчас учение об опсонинах уже не играет никакой роли. Оно было лишь переходной главой в наших представлениях об иммунитете. Заняло подобающее место в истории бактериологии и учение Мечникова о фагоцитозе, в свое время встретившее сильные возражения главным образом со стороны немецких исследователей (Беринг и другие). Фагоцитоз, несомненно, наблюдается, но не всегда оказывается действенным и способным обеспечить достаточную защиту, когда возбудители болезни проникли в организм. Иначе инфекционных болезней вообще не было бы. Вопрос о том, почему фагоциты в одних случаях оказываются действенными, а в других — остаются бессильными, еще требует изучения. Райт и Савченко полагали, что учение об опсонинах ответило на этот вопрос; в свое время их сообщения исследователи встречали с большим интересом. Имена Райта и Савченко не забыты и сегодня.

Итак, теория опсонинов была небольшой главой, но ее автор, Райт, — выдающийся человек. Он был блестящий оратор и рассказчик, исследователь с фантазией, между тем как Флеминг — гениальный молчальник.

Флеминг обладал железным здоровьем и огромной волей. Никому другому не под силу было бы в течение всего дня вести вольных в больнице, а по вечерам заниматься научной работой, которая часто затягивалась далеко за полночь. А на какие средства должен он был существовать? Ведь и в Англии наука не давала средств на жизнь. Райт недаром говаривал, что наукой следует заниматься из идеальных побуждений. К счастью, в 1909 году в Лондон приехал Пауль Эрлих, который был в дружеских отношениях с Райтом, и молодой Флеминг понравился ему. Эрлих дал ему ампулы с желтым порошком сальварсана и обучил применению этого препарата. Флеминг стал в Англии первым врачом, получившим сальварсан. В аптеках его еще долгое время не было.

Когда началась первая мировая война, Райта назначили заведующим бактериологической лабораторией в Булони. Флеминг, получивший чин старшего лейтенанта, выехал туда вместе с ним. В 1914 году военные врачи столкнулись с совершенно новыми проблемами. Предложенные Райтом предохранительные противотифозные прививки вполне себя оправдали: бесчисленное множество солдат благодаря этим прививкам не заболело брюшным тифом. Но многие врачи никогда не видели ни сыпного тифа, ни холеры, ни оспы, не видели они и огнестрельных рваных ран, содержавших обрывки одежды, землю, грязь и миллиарды бактерий. Бактерии размножались в ранах и вызывали нередко газовую гангрену, уносившую много человеческих жизней. Иодоформенная марля, которую они закладывали в такие раны, и карболовая вода, которой они их опрыскивали, — вот все, что имели врачи. Флеминг всегда говорил, что карболовая вода только вредит и надо придумать нечто другое. Райт разделял его убеждение; он твердил о необходимости усилить защитные средства организма, о необходимости побудить его посылать в инфицированные участки больше фагоцитов, белых кровяных шариков, чему, по мнению Райта, способствовали предложенные им впрыскивания. До известной степени это соответствовало действительности, но оказывалось недостаточно, и Флеминг всегда вспоминал Пауля Эрлиха и сальварсан, способный уничтожать страшных врагов человека — спирохеты и тем самым ужасный сифилис.

Война окончилась, однако ни Флеминг, ни Райт, ни кто бы то ни было другой не созвали ничего существенного для борьбы с инфекциями.

Флеминг все же нашел на этой войне нечто другое жену Когда он однажды заговорил о своей жене в кругу врачей, никто не принял этого всерьез. Флеминг и жена — этому никто не мог поверить. И в самом деле, лишь после окончания войны все убедились, что он действительно женат. Его жена была дочерью крупного ирландского землевладельца и, как и ее сестры, во время войны стала медицинской сестрой Энергичная и деятельная, с твердой верой в себя, она, несомненно, быстро оценила достоинства и способности Флеминга и, возможно, сказала ему:

— Знаете, Алекс, я думаю, нам следует пожениться. Вы так непохожи на меня, что мы должны подойти друг к другу — Только так это могло произойти, ведь он никогда не заставил бы себя заговорить первым.

В больнице Святой Марии, где Флеминг после первой мировой войны был благодаря Райту назначен заместителем директора, выходил журнал. В нем помещали сообщения об исследовательских работах, которые велись в больнице, шуточные заметки и карикатуры; ведь это был свой журнал. В 1922 году в нем появилась карикатура с изображением детей, которых больничный лаборант порол розгами. По щекам детей катились слезы в таком количестве, что их собирали в чашки. У каждого ребенка в руке было по монете, очевидно, вознаграждение за то, что он позволил себя выпороть. Под рисунком стояла подпись: «Антисептические средства».