Гуго Глязер: Новейшие победы медицины

Автор пользовался в большинстве случаев научной литературой США, Австрии, ФРГ и некоторых других стран, поэтому достижения советской науки и взгляды ученых нашей страны, а также, например, Чехословакии и Франции не всегда находят полное освещение В примечаниях мы старались насколько возможно исправить этот недостаток

К сожалению, в советской научно популярной литературе нет книги, в которой были бы собраны достижения современной медицины по различным разделам Книга профессора Г Глязера, хотя и не совсем, но восполняет этот пробел Она не только ознакомит читателя с достижениями медицины нашего времени, но и, несомненно, поможет молодым людям, вступающим в жизнь, отдать предпочтение врачебной профессии, полюбить тяжелый, но благородный и увлекательный труд врача, вступить на путь искания нового, чтобы способствовать полной победе человеческого разума над болезнями

Mux ЦЕНЦИПЕР

В летописях борьбы современной медицины с заразными болезнями имя франкфуртского профессора Пауля Эрлиха вписано золотыми буквами. Это был не просто врач, а один из великих мыслителей, открывший новую эру медицины — эру химиотерапии. В 1907 году он создал препарат для лечения страшнейшей и распространеннейшей в те времена болезни — сифилиса, который не только губил и уродовал больных, но и наносил вред грядущим поколениям.

Через год после открытия сальварсана Пауль Эрлих получил Нобелевскую премию вместе с великим русским ученым И. И. Мечниковым за исследования в области невосприимчивости человека к заразным болезням. Следовательно, Эрлих не был новичком в медицине. Открыв сальварсан, он надеялся, что человечество будет полностью избавлено от сифилиса, так как рассчитывал одним ударом, введением лекарственного вещества, полностью уничтожить возбудителей, произведя внутреннюю дезинфекцию организма. И хотя этот препарат, как впоследствии и многие другие, имел огромное значение, добиться полного уничтожения возбудителей болезни не удалось. Но открытие Пауля Эрлиха показало, что химические вещества способны это сделать. Так началась эпоха химиотерапии, борьбы с болезнетворными микроорганизмами с помощью химических веществ. Об этом следует упомянуть, прежде чем будет рассказано об Александре Флеминге, который, открыв пенициллин, начал эпоху антибиотиков.

Флеминги были вполне типичной шотландской семьей, но намного возвышавшейся над средним уровнем. Ибо иначе в ней не вырос бы Александр, а вместе с ним и другие деятельные члены семьи. Он был, разумеется, одаренным, даже очень одаренным человеком, хотя и не сразу нашел путь, по которому ему следовало пойти. Иначе по окончании школы он не поступил бы на службу в пароходное общество, а потом не отправился на войну против буров.

Когда Александр Флеминг возвратился в Лондон и снова поступил в контору, его старший брат Том, у которого он жил и который ценой больших трудов стал хорошим врачом, однажды сказал ему:

Дорогой Алекс, ты слишком способный человек, чтобы сидеть в конторе, где ты ничего не достигнешь. Принимайся-ка за изучение медицины.

Я подумаю об этом, — был ответ, краткий, но достаточный. После этого разговора Александр засел за книги, чтобы держать вступительный экзамен в одну из многих медицинских школ. Из всех кандидатов, явившихся для вступительных испытаний, он занял первое место. Ему тогда исполнился 21 год. Флеминг оказался действительно одаренным и прилежным человеком, хотя ему было немного поздно начинать учение. Он поступил в медицинскую школу Святой Марии. Собственно говоря, он выбрал эту школу из чисто спортивных соображений. У превосходного учителя и знаменитого бактериолога Райта, который там работал, был ассистент Фримен. Флеминг не думал о бактериологии. Он хотел стать хирургом. Но Фримен носился с мыслью о создании стрелкового клуба при клинике (спорт играл важную роль в жизни англичан), расспрашивал, нет ли в больнице хороших стрелков, и так познакомился с Флемингом

И вот Флеминг не только вступил в стрелковый кружок фримена, но и стал сотрудником лаборатории Райта, не предполагая, что будет здесь работать до конца своих дней. Выть может, и шотландское немногословие Уклонило его к тому, чтобы без споров принять предложение, в котором он вначале не видел ни преимуществ, ни недостатков. Он вообще был склонен уступать, если дело касалось решений, результат которых не был ясен.