Барт Лоо - Шансон как необходимый компонент истории Франции

Эта песня начинается с истории соблазнения, описанной с двух точек зрения. Конец поражает так же, как во время его выступления со сцены в 1996 году. Он увидел, что половина публики дремлет, и в ярости изменил текст: «Я пел на французском телевидении, а в зале спали люди». Очень крутой поступок, но все равно La mémoire neuve остается моей самой любимой песней – это история человека, потерявшего память, и довольного тем, что ему больше не о чем жалеть. Когда память возвращается, герой заявляет, что это не его память. В этом есть что-то экзистенциальное.

За зданием Института арабского мира сверкает Сена. Я ускоряю шаг. В конце бульвара Сен-Жермен я слышу голос Стефана Эйхера, он поет «Сколько времени» ( Combien de temps , 1987). Дом, двери распахнуты настежь. Люди входят, я нахально захожу вслед за ними и попадаю на чью-то вечеринку. Конечно, я никого не знаю, но – какая разница? Все танцуют со всеми.

Стоит заговорить о современном французском роке, как сразу всплывут три крупных имени: Арно, Ален Башунг и Стефан Эйхер. Мастерская работа последнего – это «Каркассон» ( Carcassonne , 1993), но и до нее он выпустил успешный хит «Мирный ланч» ( Déjeuner en paix ). Он часто и успешно выступает перед публикой, а музыка его просто создана для танцев, особенно «Как долго» ( Combien de temps ).

Как же тут весело! Все подпевают хором. Голос Патрика Котина перекрывает любого. «Я люблю смотреть на девушек» ( J’aime regarder les filles , 1981) начинается медленно, в нижнем регистре, но затем Котин хватает с подставки электрогитару и «я люблю» превращается в дикарский вопль.

J’aime regarder les filles – всего лишь оправдание пляжного вуайеризма. Патрик Котин прекрасно понимает, какие сладкие мечты овладевают любым гетеросексуальным мужчиной на пляже. Он разглядывает молодые, гладкие тела выходящих из воды девушек. А им вовсе не интересен неспортивный паренек в очках, который пытается здесь, среди красоток, под ярким солнцем читать «Войну и мир» Толстого. Шансон заводит слушателя до предела. Покачивающиеся бедра, невинные ласки солнца, вкус соли на губах, переливчатый смех, упругие груди. Котин внимателен к деталям. Деталям, прочно засевшим в подсознании всякого француза. На бульваре Сен-Жермен не пропускают ни одной запятой. Кто-то колотит по воображаемым барабанам. В воздухе парит невидимая бас-гитара.

И, не давая ни секунды, чтобы перевести дыхание, вступает дуэт Les Rita Mitsouko – песня, посвященная аргентинской танцовщице Марсии Моретто ( Marcia Baila , 1984). Надеюсь, соседям из нижней квартиры эта музыка тоже нравится. Как можно участвовать в этом страстном танце, когда слышишь слова: «рак победил тебя»? Музыка как выражение скорби. Можно ли создать лучший памятник умершей учительнице танго?

У вокалистки Les Rita Mitsouko, Катрин Ринжер, голос – как колокол, она на многое способна. Интересно, что раньше она снималась в порнофильмах. И не скрывает этого. So what? Насколько я помню, когда-то в теледискуссии она оказалась противницей Сержа Генсбура. Автор Je t’aime… moi non plus выглядел явно перебравшим и делал вид, что не понимает сути порнокино. «Ты проститутка», – заявил он. Она пытается защищаться, но создатель 69 année érotique не унимается: «Ты сука, дрянь». И так далее.

Ситуация вышла из-под контроля. Ринжер кричала Сержу, что у него воняет изо рта, что половину того, что он говорит, невозможно понять. Это правда, Генсбур к концу жизни не был образцом трезвости. Ринжер возбуждается настолько, что совершает ошибку. Она широко раскрывает рот. И становится видно, что у нее нет переднего зуба. Генсбур уже не слушает, но он достаточно наблюдателен, чтобы заметить дыру. И реагирует тотчас же: «Ты непрофессиональна, – говорит он. – Если во время blowjob что-то пошло не так, надо было сразу пойти к зубному». Вспоминают ли французы вокруг меня об этой шумной истории?

Кажется, всем есть что праздновать в этот вечер. Уровень ностальгии зашкаливает. От «Я пою» ( Je chante , Трене) и «Везуль» ( Vesoul , Брель) до «Александрия Александра» ( Alexandrie Alexandra , Франсуа). И даже Аристид Брюан участвует в представлении с Nini Peau d’Chien. Шутка диджея, но все ревут от возбуждения, подпевая рефрену: ‘qui ça’ и ‘où ça’ .

От хита столетней давности переходят к «Сентиментальной толпе» ( Foule sentimentale , 1993), умнейшей и красивейшей песне девяностых годов, – идеальный выбор из работ Алена Сушона. Ему очень не нравился торгашеский дух в обществе и влияние рекламы: «Они грузят нас желаниями, опечаливающими нас […] ведь мы – Сентиментальная толпа, жаждущая идеалов».