Константин Богданов - О крокодилах в России. Очерки из истории заимствований и эк­зотизмов

Лингвистические сложности в определении «экзотизмов» имеют непосредственное отношение к исследованиям в области истории русской культуры. Сегодня кажется очевидным, что «заимствование слов связано с усвоением культурных ценностей» [36] Горалек К. Несколько замечаний о задачах сравнительно-исторической лексикологии // Славянское языкознание. М., 1959. С. 32. . Но если это так, то изучение заимствованных слов так или иначе отсылает к проблеме изучения и тех ценностных значений, которые стоят за этими словами. Для лингвистики, если понимать ее как науку, предметом которой является языковая система, контекстуальные и коммуникативные условия появления заимствованного слова в языке не представляют специального интереса: слово важно в его системной взаимосвязи с другими словами, но принцип этой связи определяется имманентными законами существования самой системы. Так, описание экзотизмов предполагает различение в системе заимствующего языка собственно заимствований (транслитераций и омофонов) и словообразовательных калек. Если согласиться, что необходимым условием понятия «лингвистическое заимствование» является факт использования элементов чужого языка [37] Крысин Л. П. К определению термина «заимствование» и «заимствованное слово» // Развитие лексики современного русского языка. М., 1965. С. 108. , то калькирование иноязычных слов должно, естественно, считаться разновидностью заимствования. Некоторые исследователи настаивали, однако, на возможности ограничительного определения заимствований как явлений, мотивированных содержательным освоением иноязычного материала, а калькирования — как механического процесса, отличающегося от системно-языкового освоения содержательной специфики чужого языка [38] Ефремов Л. П. Лексическое и фразеологическое калькирование // Вопросы фразеологии. Самарканд, 1961. С. 117–118. . При таком понимании в калькировании видится «буквальный перевод слова или оборота речи» [39] Ахманова О. С . Словарь лингвистических терминов. М., 1966. С. 188. , а само оно может подразделяться на словообразовательное, семантическое и фразеологическое [40] Виноградов В. В . Очерки по истории русского литературного языка XVII—XVIII вв. М., 1934. С. 126; Реформатский А. А . Введение в языковедение. М., 1967. С. 140; Пономаренко Л. А. Калькирование как вид влияния одного языка на другой (канд. дисс.). Киев, 1965. . Вопрос в том, что дает это различение в теоретическом плане. Так, например, в ряду известных древнерусскому языку экзотизмов различаются кит / китос (греч. κηητος) и ноздророг (греч. ρινοκέρας, носорог) [41] Словарь русского языка XI–XVII веков. М, 1986. Вып. U.C. 420; Словарь древнерусского языка (XI–XIV вв)/Ред. Р. И. Аванесов. М., 2002. Т. V. С. 429 («ноздророг»); Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам. СПб., 1895. Т. I. Стлб. 1210–1211. . Но замечательно, что исторически различение этих слов как заимствования и кальки осложняется альтернативными примерами: так, в некоторых списках Шестоднева слово κηητος было понято как прич. от глаг. κειήμαι — лежу и передано кальками: лежах и лежаг [42] Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам. СПб., 1895. Т. II. Стлб. 15–16. . Древнерусское слово «ноздророг» также нашло свою замену в слове «носорог», будучи контаминированным со словом «единорог» («единорожец») [43] Unbegaun В. О . Wie hie? das Rhinozeros im Altrussischen? // Festschrift fur Max Vasmer zum 70. Geburtstag. Wiesbaden: Harrassowitz, 1956. S. 546–551. . Неудивительно, что уже Ш. Балли полагал возможным не разграничивать строго понятия «заимствование» и «калька»: те и другие «отличаются по форме, но почти не отличаются по происхождению и по своим основным свойствам; они вызваны к жизни одной и той же причиной и играют одинаковую роль в пополнении словаря» [44] Балли Ш . Французская стилистика. M., 1961. С. 70. . Схожего мнения придерживался В. Пизани, включавший кальки в категорию заимствований, исходя из их содержательной детерминации. Кальки, по его мнению, «являются заимствованиями по содержанию, т. е. словами и конструкциями, образованными из исконного материала, но в соответствии со структурой, привнесенной извне» [45] Пизани В. П . Этимология. М., 1956. С. 67. Широкое понимание термина «заимствование» характерно и для других исследователей, см. обзор соответствующей литературы: Егорова К. Л. Типы лингвистических заимствований (на материале англицизмов и англо-американизмов в современном французском языке) (канд. дисс.). М., 1971. С. 1–20; Солодухо Э. М. Вопросы сопоставительного изучения заимствованной фразеологии. Казань, 1977. С. 6–8. . Еще более категоричное мнение принадлежит американскому дескриптивисту Л. Блумфилду, включавшему в категорию «заимствования» любые явления, выражающие взаимодействие языков — от собственно языковых до речевых процессов (например, подражания детей разговору взрослых) [46] Блумфилд Л. Язык. М., 1968. С. 487–488. . Нельзя не заметить, что даже с собственно лингвистической точки зрения мнение Блумфилда не выглядит эксцентричным уже потому, что, подобно другим лингвистическим заимствованиям, кальки нередко становятся автономными по отношению к своему первоисточнику и начинают функционировать по законам системы заимствующего языка [47] Сорокин Ю. С. Развитие словарного состава русского литературного языка в 30–90-е годы XIX века. М., 1965. С. 165; Солодухо Э. М. Вопросы сопоставительного изучения заимствованной фразеологии. Казань, 1977. С. 12–16. . Ясно, во всяком случае, что прагматические обстоятельства лексической адаптации плодотворнее изучаются по ведомству психолингвистики и социолингвистики, отличие которых от лингвистики, по удачному определению М. Халлидея, состоит именно в том, что предметом их изучения является не система, но соответствен но знание и поведение [48] Halliday M. А. К . Language as Social Semiotic: The Social Interpretation of Language and Meaning. London: Arnold, 1978. .