Марк Уральский - Чехов и евреи. По дневникам, переписке и воспоминаниям современников

Напомним, что один из главных представителей философской герменевтики Х. Г. Гадамер позитивно осмысливал дистанцию, разделяющую создателя текстов и их интерпретатора, поскольку продуктивная роль временного интервала заключается в его способности служить фильтром, в результате чего снимаются всякого рода преходящие частности и приходит полное понимание. Кроме того, Гадамер настаивал на том, что смысловые потенции текста выходят далеко за пределы того, что имел в виду его создатель, причём намерения создателя и суть реального текста нередко не совпадают.

Старший сын и наследник Александра II — Николай Александрович (1843–1865), на которого царь возлагал большие надежды, скончался в возрасте 23 лет от туберкулезного менингита. По отзывам его учителя, выдающегося русского ученого-правоведа Б. Н. Чичерина, цесаревич «обещал стать самым образованным и либеральным монархом не только в русской истории, но и во всём мире». Впоследствии император Александра III назвал своего старшего сына и наследника престола, родившегося через три года после кончины цесаревича Николая Александровича, в честь своего старшего брата, которого он любил «больше всего на свете». Спустя 26 лет этот мальчик станет последним царем всея Руси Николаем II.

В отличие от предыдущих царей, которые (начиная с Петра I) владели двумя-тремя иностранными языками, Александр III языков не знал, а по-русски писал с грамматическими ошибками. В то же время он интересовался собиранием картин. На основе своей и своих предшественников коллекций учредил музей живописи (ныне Русский музей) для произведений отечественных мастеров [СОКОЛЬСКИЙ], [СОЛОВЬЕВ К.А.].

Когда воспитатель Александра профессор Московского университета А. И. Чивилев узнал, что его ученик объявлен наследником престола, он буквально ужаснулся и в разговоре со своим коллегой профессором К. И. Бестужевым-Рюминым сказал: «Как жаль, что государь не убедил его отказаться от своих прав: я не могу примириться с мыслью, что он будет править Россией». См. «Воспоминания Е. М. Феоктистова. За кулисами политики и литературы, 1848–1896». Л.: 1929, стр. 216–217 (далее — «Воспоминания Е. М. Феоктистова»).

Институт русской литературы (ИРЛИ/«Пушкинский дом»), ф. Е. М. Феоктистова 9122, LII, б. 14, л. 21. Это изречение, как рассказывает Е. М. Феоктистов, он лично видел «высочайше начертанным» на письме барона Гинцбурга, ходатайствовавшего в 1890 г. об улучшении положения евреев в России. Ссылка на евангелие имела в виду легенду о суде над Христом, когда Пилат по настоянию фарисеев присудил его к распятию на кресте, заявив при этом: «Смерть его на вас и на детях ваших».

Необходимо сказать, что тут же он добавил: «И все-таки не надо допускать этого». Однако это определялось не заботами о евреях, а боязнью всякого массового движения, возникавшего даже на реакционной основе: ИРЛИ/Пушкинский дом), ф. Е. М. Феоктистова 9122, LII, б. 14, дневниковая запись за 21 января 1891 г., л. 8.

Историческая достоверность этого утверждения ставится под сомнение А. Солженицыным.

Поляков А. Царь-миротворец // Голос минувшего. 1918. № 1–3. С. 220.

Отдел рукописей ГБЛ, ф. А. А. Киреева, д. К-11, л. 41, 230, 148.

Гр. Д. А. Толстой, назначенный Александром III на пост министра внутренних дел ‹…›, «злой гений России», как его именовали современники, был человеком ‹…› образованным. ‹…› он занимался историей России и написал ряд исторических исследований. В первые десятилетия своей взрослой жизни <���он> являлся человеком либерального образа мыслей. Самым близким его другом был поэт-петрашевец А. Н. Плещеев. Как рассказывает в воспоминаниях Е. М. Феоктистов, «Толстой и Плещеев были неразлучны; первое издание своих стихотворений посвятил Плещеев своему другу» [ЗАЙОНЧКОВСКИЙ (III). С. 138]. С Алексеем Плещеевым А. П. Чехов познакомился и сошелся душевно в 1887 г., сохранилась их переписка, длившаяся пять лет, чрезвычайно интенсивная, содержательная и неизменно дружеская, хотя старый либерал и демократ не скрывал от Чехова своего резко отрицательного отношения к «Новому времени» и самому Суворину, с которым был знаком с 60-х гг.

ЦГАОР СССР, ф. Александра III, д. 105, лл. 31–38.

Революционерка-еврейка, агент Исполнительного комитета «Народной воли» Геся Гельфман (1855–1882) содержала конспиративную квартиру, в которой террористы, убившие Александра II, хранили взрывчатку и печатали подпольную газету.