Глеб Морев - Осип Мандельштам - Фрагменты литературной биографии (1920–1930-е годы)

Анализ обнаруженного в архиве ФСБ спецсообщения Агранова см.: Морев Г. Поэт и Царь. С. 41 и след.

Нерлер П. Он ничему не научился…: О.Э. Мандельштам в Воронеже: новые материалы // Литературное обозрение. 1991. № 1. С. 92.

НМ. Т. 1. С. 225.

Письма С.Б. Рудакова позволяют датировать это событие 6 апреля 1935 года (Рудаков. С. 34).

См. о ней: Сурат И. Мандельштам и Пушкин. М., 2009. С. 197.

Болезнью Мандельштама объяснялось изменение приговора 1934 года и во внутренней переписке НКВД в 1938 году (см.: Нерлер П. Слово и «Дело» Осипа Мандельштама. С. 98).

НМ. Т.1. С. 227.

Там же.

Рудаков. С. 68.

Гаспаров М.Л. Комментарии. С. 659.

НМ. Т. 1. С. 204.

Пришвин М.М. Дневники. 1936-1937– С. 368-369.

Характерно ощущение Мандельштамом этого рода отношений именно как травмирующего «плена»: ср. его разговор с Рудаковым 24 марта 1936 года: «О.Э.: „<���…> я вам завидую: вы сумели себя сохранить, пронести. Вы окружающих (!) не цените“. Я: „А вы?“ О.Э.: „Я отношусь не с точки зрения бытовой, а нравственной. Вы вот ничего не потеряли, а я изломан“» (Рудаков. С. 162).

Из стихотворения «Стансы» (1935)-

Текст стихотворения Рудакову сообщила Э.Г. Герштейн в 1938 году (Герштейн. С. 265).

См. коммент. А.Г. Меца: I: 590.

Рогинский Я.Я. Встречи в Воронеже ⁄ Публ. С.М. Марголиной // Жизнь и творчество О.Э. Мандельштама. С. 43.

Мы имеем в виду следующие тексты: «Мне кажется, мы говорить должны…» (1935), «Мир начинался страшен и велик…» (1935), «Средь народного шума и спеха…» (1937), «Стихи о Сталине» (1937), «Обороняет сон мою донскую сонь…» (1937), «Если б меня наши враги взяли…» (1937), «С примесью ворона голуби…» (1937), «Стансы» (1937).

Рудаков. С. 44.

Там же. С. 54. Речь, в частности, идет о стихотворениях «Чернозем», «Кама», «Мне кажется, мы говорить должны…» и «Еще мы жизнью полны в высшей мере…».

Там же. С. 57. Имеется в виду стихотворение «День стоял о пяти головах. Сплошные пять суток…».

Мандельштам Н. Комментарии к стихам 1930-1937 гг. // НМ. Т. 2. С. 767.

Из письма неустановленному лицу, начало 1937 года (III: 549).

Судя по свидетельствам С.Б. Рудакова, в ракурсе возможного влияния на его положение ссыльного Мандельштам рассматривал многие события своей воронежской жизни – от болезней («болезнь как путь [к освобождению]» [Рудаков. С. 114]) до приезда Ахматовой (Там же. С. 138).

См. письмо С.Б. Рудакова от 1 июля 1935 года (Рудаков. С. 72).

Готовиться к декабрьскому пленуму// Литературная газета. 1935– 24 октября. С. 1.

См. письмо Н.Я. Мандельштам мужу от 29 декабря 1935 года ( Тименчик Р. Об одном эпизоде биографии Мандельштама // Toronto Slavic Quarterly. 2014. № 47. Р. 238). О том, что Мандельштам «просился на Минский пленум», сообщал в Москву 28 сентября 1936 года секретарь партгруппы Воронежского ССП Ст. Стойчев (Нерлер П. Слово и «Дело» Осипа Мандельштама. С. 69).

В письме Н.Я. Мандельштам мужу от 2 января 1936 года письмо Мандельштама в ССП, при рассказе о знакомстве с ним Вс. Вишневского, названо «заявлением» (Тименчик Р. Об одном эпизоде биографии Мандельштама. Р. 224). Аналогично характеризует его и сам Мандельштам («заявление к минскому пленуму, содержащее ряд серьезных политических высказываний») в письме в Секретариат ССП от 30 апреля 1937 года (III: 564).

Кирпотин В.Я. Указ. соч. С. 154.

Сам Бухарин выпал из списка потенциальных заступников после того, как, узнав (по-видимому, от Агранова) антисталинские стихи Мандельштама, отказался принять Н.Я. Мандельштам летом 1934 года во время ее пребывания в Москве проездом из Чердыни в Воронеж (НМ. Т. 1. С. 98).

Из стенографического отчета Заседания с молодыми писателями по обсуждению статьи А.М. Горького «Литературные забавы», 15 июня 1934 года (Кирпотин В.Я. Указ. соч. С. 263).

В принятом 10 марта 1935 года постановлении Политбюро ЦК ВКП(б) «О распределении обязанностей между секретарями ЦК» при перечислении отделов ЦК, наблюдение за которыми поручалось лично Сталину, отдельно подчеркивалось – «особенно за отделом культуры и пропаганды» (Хлевнюк О. Указ, соч. С. 251).