Барт Эрман - Триумф христианства [Как запрещенная религия перевернула мир] [litres]

Магия в античности воспринималась отнюдь не как фокусы или ловкий обман. В ее реальность верили глубоко и серьезно.

Так что ученым пришлось переосмыслить концепцию античной магии и начать видеть в ней своего рода темную сторону религии. Магия в таком понимании включает в себя религиозные практики, которые общественное мнение воспринимает как маргинальные, эзотерические, тайные, нечестивые, запретные и опасные, – и противопоставляет обычным культовым практикам, открытым, всем известным, законным и достойным (хотя выглядеть они могут почти так же).

Как ни определяй магию, очевидно: в античности она существовала. Об этом свидетельствует множество источников, как литературных, так и археологических: например – свинцовые «таблички проклятия», с помощью которых маг призывал гнев божий на врага, или папирусы с описаниями ритуалов и заклинаний, обеспечивающих магическое воздействие.

Помимо культовых практик, считавшихся общественно опасными, общее неодобрение как на государственном, так и на частном уровне вызывали еще две крайности в области религии: атеизм – и суеверность. В определенном смысле это были противоположные края спектра.

Атеизм в современном его понимании в античности встречался чрезвычайно редко: очень мало кто верил, что в мире в самом деле не существует богов. Однако само слово «атеизм» означает попросту «безбожие»: разумеется, обходиться без богов можно было и не отрицая их существования. Как отмечает специалист по римской религии Джеймс Райвз, чаще слово «атеизм» применялось к тем, кто «отрицал традиционные формы почитания [богов] или пренебрегал ими» [74]. Иначе говоря, атеистами называли тех, кто отказывался участвовать в традиционном поклонении богам. Такому человеку стоило ждать от соседей сурового общественного осуждения и даже враждебных действий. В «атеизме» часто обвиняли христиан. Связано это было, очевидно, не с тем, что они отрицали божественную реальность, а с тем, что отказывались признавать (более делом, чем словом) существование множества богов и взаимодействовать с ними традиционным способом.

Христиан со временем начали обвинять и в суеверии, хоть для большинства древних римлян это понятие и было противоположно атеизму [75]. Суеверием называли чрезмерный страх перед богами и тем, что они могут сделать, ведущий к крайним и неумеренным попыткам отвратить их гнев [76]. Плутарх, клеймя суеверие, называет его «страхом, что унижает и крушит человека, ибо в богов он верит, но считает их источниками всякой боли и бедствия». Он отмечает, что из такого страха перед богами нет выхода: он преследует суеверного и во сне, и даже в смерти. Смерти суеверный, пожалуй, боится больше всего – не столько ее самой, сколько того, что последует за ней: «Реки огня… призраки самых фантастических очертаний… судьи, мучители, зияющие пропасти и глубочайшие бездны, исполненные бесчисленных воплей и стенаний» [77].

Увы, суеверный полагает, что все эти несчастья заслуженны, ибо «он ненавистен богам, боги его наказывают и все муки, которые приходится ему претерпевать, он заслужил своим поведением». Итак, он «воображает, что боги скоры на гнев, неверны, капризны, обидчивы, мстительны и жестоки; в результате суеверный обречен ненавидеть и бояться богов… Ненавидя и страшась богов, он становится им врагом. И все же, хоть и страшится их, он поклоняется им, приносит жертвы, днюет и ночует в их святилищах» [78].

С точки зрения Плутарха, такое поведение куда хуже атеизма – и намного отвратительнее для самих богов. Он объясняет это при помощи ясного и убедительного сравнения:

Что касается меня – я предпочел бы, чтобы люди говорили обо мне, что я вовсе не рождался и Плутарха на свете нет, чем говорили бы: «Плутарх непостоянен, капризен, скор на гнев, раздражается из-за мелочей, впадает в ярость из-за пустяков. Если вы пригласили к себе на ужин других друзей, но не его, или если из-за недостатка времени не зашли его навестить, или не поздоровались с ним, встретив на улице, – он вцепится в вас зубами и будет грызть, или схватит и изобьет до смерти вашего ребенка, или натравит своих ручных зверей на ваши поля и погубит ваш урожай» [79].

Из всех черт римской религии, описанных выше, атеизм и суеверие, пожалуй, ближе всего к нашему современному опыту. В наше время живет немало атеистов, вовсе не верящих ни в каких богов, или тех, кто вообще об этом не думает и не уделяет религиозным вопросам никакого внимания. Немало на свете и монотеистов, страдающих суеверием в плутарховском смысле – преисполненных ребяческого страха перед божественным властителем мира, готовым обрушить на них любые беды и в этой жизни, и в грядущей. Здесь мы стоим на знакомой почве.