Валентин Булгаков - Как прожита жизнь. Воспоминания последнего секретаря Л. Н. Толстого

Конечно, М. А. Чехов и как чтец оказался вполне на высоте.

К. Н. Игумнов играл на рояле.

Не помню других исполнителей на этом прощальном вечере в так хорошо и давно знакомом мне зале консерватории с огромными портретами-медальонами великих композиторов по стенам.

Большинство из присутствующих, конечно, не подозревало о скрытой цели вечера. Другие знали о ней. Они подходили и обменивались последними рукопожатиями со мной и с женой.

Последний вечер в Москве, накануне отъезда, я провел в Бетховенском зале Большого театра (бывшей гостиной при царской ложе), где государственным квартетом имени Страдивариуса исполнялся на инструментах Страдивариуса квартет Анатолия Александрова. Квартет дышал пафосом высокого искусства. Исполнение было безукоризненное, блестящее. Так, с этим глубоким эстетическим впечатлением, с этой последней «точкой» на многолетних дружеских отношениях с композитором, на жизни в любимой Москве я и расстался с Родиной.

Но вот настал и день отъезда – 30 марта 1923 года. В мороз и метель ехали мы с Аней на извозчике на Белорусский вокзал. На другом извозчике следовала за нами сестра Ани Катя с нашей Танечкой.

На трамвае, с другими друзьями, отправилась на вокзал моя сестра Надя, нарочно приехавшая из Сибири, узнавши о моем отъезде, чтобы проститься со мной. (Ни с нею, ни с Катей мы больше уже не видались.) Багаж был отправлен на вокзал, помнится, заранее.

Когда мы выезжали из ворот хамовнического дома Толстого, на задок наших саней прицепился один из провожавших, веселый и румяный юноша – «трезвенник» Саша Сидоров. Так до вокзала он и доехал с нами.

На вокзале собралось множество друзей. Тут я простился и расцеловался со всеми. Многих, и в том числе самых близких, я видел в последний раз.

Не могу забыть застывшего отчаянно-грустного взгляда Моти Хороша: «я тебя больше не увижу!» – можно было прочесть в этом взгляде. Мне не хотелось этому верить!..

Когда поезд тронулся, Аня с маленькой Танечкой была уже в вагоне, а я стоял на площадке, у открытой двери, улыбался, кланялся и махал рукой друзьям.

Некоторые из них долго бежали вдоль поезда:

– Возвращайся скорей назад! – слышал я крики.

Юноша-«толстовец» Боря Семерницкий и младшая дочь Толстого, в своей синей поддевке и серой барашковой шапочке, опередили всех.

– Возвращайтесь скорей! – слышал я голос Александры Львовны.

Наконец, отстали и скрылись и эти две последние фигуры.

Я вошел в вагон. Жена, утирая слезы, сидела на скамье. Танечка занята была своей куклой.

Мы оторвались от родимого берега. Впереди ждала таинственная «заграница».

Печатается по подлиннику, хранящемуся в РГАЛИ, в фонде В. Ф. Булгакова. Некоторые фрагменты публикуемых воспоминаний автор использовал при написании своих статей и книг. См. раздел «Библиография В. Ф. Булгакова».

1 Отъезд из Томска. – В 1906 г. Булгаков закончил Томскую классическую гимназию с золотой медалью и отправился в Москву для поступления в Московский университет.

2 Старик-профессор… – Александров Николай Александрович (1858–1936), известный фармацевт, профессор Томского университета по кафедре фармации и фармакогнозии (1900–1917).

3… знаменитый белый обелиск на холме … – Первый на Урале столб «Европа-Азия», установленный в 1837 г. на горе Березовой на бывшем Сибирском тракте в честь проезда наследника престола, будущего императора Александра II. В 1873 г. вместо деревянного столба возвели обелиск из мрамора с золоченым двуглавым орлом на вершине.

4 …растопчинский дом … – Дом Ф. В. Ростопчина, построенный в конце XVII – начале XVIII в. и сменивший немало владельцев (ныне Большая Лубянка, д. 14). Ростопчин приобрел дом в 1811 г. у А. М. Прозоровской.

5… король Леопольд II, подаривший своей стране Конго … – В 1885 г. Леопольд II установил контроль над территорией Конго и основал Свободное государство Конго, которое стало его личным владением, оставаясь независимым от правительства Бельгии, и просуществовало до 1908 г.

6… икона не была еще заново открыта благодаря усердной инициативе Игоря Эммануиловича Грабаря … – В 1918 г. икону изъяли из Успенского собора для реставрации. Центральными реставрационными мастерскими в Москве в 1918–1930 гг. руководил И. Э. Грабарь. После реставрации (1926 г.) икона была передана в Государственный Исторический музей, а затем (1930 г.) – в Государственную Третьяковскую галерею. В настоящее время (с сентября 1999 г.) находится в храме-музее Святителя Николая в Толмачах при Государственной Третьяковской галерее.