Елена Полякова - Николай Рерих

«Мастер гор» становится не только путешественником по Индии, не только обитателем Индии, наблюдающим ее жизнь. Он становится художником Индии, воплощает ее предания и надежды, ее прошлое и будущее.

В Кулу говорят о доме над рекой:

— Там живут русские.

— Там живет Гуру.

Как всегда, идеи Рериха, взгляды Рериха, сами темы картин Рериха воплощаются в его литературных циклах. Они складываются в книги, названия которых — словно названия картин: «Пути благословения» и «Алтай — Гималаи», «Сердце Азии» и «Священный дозор», «Врата в будущее» и «Нерушимое».

Берлинскому сборнику стихотворений «Цветы Мории» в 1921 году предшествовало уведомление: «Сбор поступает в пользу голодающих Поволжья». Нью-йоркскому сборнику «Держава света» предшествует уведомление: «Доход с книги „Держава света“ поступает в распоряжение „Урусвати“, Гималайского института научных исследований при Музее Рериха для фонда биохимической лаборатории и отдела борьбы против рака». Парижскому сборнику «Твердыня Пламенная» предшествует уведомление: «Весь доход поступает в пользу Знамени мира».

Как пишутся в Кулу сотни картин — так пишутся в Кулу сотни «Листов дневника». В них благожелательно вспоминаются Куинджи и Стасов, Репин и Ярошенко, Бенуа и Дягилев, Головин и Грабарь, Шаляпин и Стравинский. Эти «листы» почти не публикуются в 30-е годы, пишутся для себя. Первостепенным считает Рерих пока статьи, воззвания, документы, посвященные борьбе за мир.

Он призывает к построению новой, всеобщей культуры человечества:

«Пока Культура лишь роскошь, лишь пирог праздничный, она еще не перестроит жизнь. Может ли сознание среди каждодневности обойтись без книг, без творений красоты, без всего многообразного Музейона — Дома Муз?

Культура должна войти в ближайший, каждодневный обиход как хижины, так и дворца. В этом очищенном мышлении понятно станет, где оно самое нужное, неизбежное и где лишь наносы преходящих войн. Как благостно касание крыла Культуры, благословляющего колыбель на подвиг и несущего отходящего путника в просветленном сознании! В несказуемых, неизреченных мирах облагораживается он касанием Культуры. Не смутный туманный оккультизм и мистицизм, но Свет Великой Реальности сияет там, где произросло просвещение Культуры».

Он обращается к женщинам всего мира, к молодежи — надежде всего мира:

«Вы собираетесь во время кризиса и материального и духовного. Во время перепроизводства, во время безработицы, во время взаимных подозрений и всяких мешающих развитию человечества обстоятельств. Но именно эти трудности внутренне и заставляют Вас сойтись, собраться воедино в одно мужественное и просвещенное существо. Когда путникам опасно идти по пустынным дорогам порознь, они собираются целыми сообществами и эти объединенные караваны легко преодолевают все препятствия, которые каждому участнику их в отдельности были бы непосильны».

В Гималаях кажется, что близки сроки всемирного братства, всечеловеческого объединения: «Время создания культуры приблизилось. Перед нашими глазами произошла переоценка ценностей. Среди груд обесцененных денег человечество нашло сокровище мирового значения. Ценности великого искусства победоносно проходят через все бури земных потрясений… И когда утверждаем: Труд, Красота и Действие, мы знаем, что произносим формулу международного языка».

Но почтарь-бегун приносит не только письма женских клубов и Обществ друзей Пакта. Он приносит обыкновенные газеты. И хоть целый месяц уходит на доставку «Нью-Йорк таймс» в Кулу — там читают сообщения о том, как гангстеры похитили и убили ребенка Линдберга, знаменитого летчика, о том, как идут разоренные американские фермеры по дорогам Аризоны, как готовится к войне фашистская Германия.

Совершенно газетной статьей звучит статья самого Рериха:

«Фермеры начали бросать родную кормилицу и потянулись в город, чтобы увеличить шествие безработных. А в услугу биржевых цен где-то топились в океане и сожигались гекатомбы зерна, кофея и других ценных продуктов. Где-то произошло падение скотоводства. Где-то еще истребились леса… Город, видимо, одолел природу. Город на небе дымно начертал свои заклинания. Мы ошиблись, ожидая стоэтажных домов, — жилища города стремятся стать еще выше, чтобы соблазнить и приютить всех дезертиров природы».

Художник не только устремляется в космос: он знает цифры безработицы тридцатых годов: 800 тысяч в Нью-Йорке, больше 12 миллионов во всех Штатах.