Дан Бен-Амос - Еврейские народные сказки. Том III. Сказки евреев арабских стран

В отличие от фольклорного сюжета, фольклорный мотив — это минимальная нарративная единица, существующая в устной традиции. Основной указатель фольклорных мотивов — это «Индекс мотивов фольклорной литературы» С. Томпсона [ 4 4 Thompson, S. Motif-Index of Folk-Literature: A Classification of Narrative Elements in Folktales, Ballads, Myths, Fables, Mediaeval Romances, Exempla, Fabliaux, Jest-Books and Local Legends (Rev. ed. 6 vols. Bloomington: Indiana University Press, 1955–1958). СОКРАЩЕНИЯ ВТ — Вавилонский Талмуд ИТ — Иерусалимский Талмуд МР — Мидраш Раба ФС — фольклорный сюжет ]. Если рядом с номером мотива стоит звездочка, это означает, что данный мотив был впервые идентифицирован в данном издании и не включен в указатели.

1 Aarne, A., and Thompson, S. The Types of the Folktale: A Classification and Bibliography. Antti Aarne’s Verzeichnis der Märchentypen (2nd rev. ed. Helsinki: Suomalainen Tiedeakatemia, 1961).

2 Azzolina, D. S. Tale Type and Motif-Indexes: An Annotated Bibliography (New York: Garland 1987).

3 Uther, H.J. The Types of International Folktales: A Classification and Bibliography, Based on the System of Antti Aarne and Stith Thompson (3 parts. Helsinki: Suomalainen Tiedeakatemia, 2004).

4 Thompson, S. Motif-Index of Folk-Literature: A Classification of Narrative Elements in Folktales, Ballads, Myths, Fables, Mediaeval Romances, Exempla, Fabliaux, Jest-Books and Local Legends (Rev. ed. 6 vols. Bloomington: Indiana University Press, 1955–1958).

СОКРАЩЕНИЯ

ВТ — Вавилонский Талмуд

ИТ — Иерусалимский Талмуд

МР — Мидраш Раба

ФС — фольклорный сюжет

В оформлении шмуцтитула использована миниатюра «Избиение Юсуфа братьями» (рукопись поэмы «Юсуф и Зулейха», Иран, 1853)

В давние времена, триста или четыреста лет тому назад, в Хевроне жило очень мало евреев. Часто им не удавалось собрать миньян, чтобы помолиться в синагоге, и они всегда ждали паломников, направлявшихся поклониться могилам праотцев, — тогда жители Хеврона могли помолиться в миньяне. Все евреи Хеврона были знатоками Торы, чтили заповеди и, будучи людьми праведными и благочестивыми, с радостью принимали гостей.

Когда к ним приходил чужестранец, начинались споры и препирательства, ведь каждый хотел приветить гостя в своем доме, и человек, которому выпадала такая честь, был доволен и счастлив, будто нашел огромный клад. Однажды случилось так, что уже наступал канун Йом Кипура (Судного дня), а евреям Хеврона все еще недоставало десятого человека для молитвы. Опечаленные, они вышли на узкие улицы поглядеть, не пошлет ли им Бог странника, чтобы у них был миньян. И вот ближе к вечеру, когда солнце уже начало садиться, они увидели вдалеке одинокого старца. Борода у него была длинная, седая и сверкала, как чистое серебро, одежда изношенная и изорванная, ноги опухшие. Сгорбившись, он, по обычаю странников, нес за плечами тяжелый мешок. Жители Хеврона, несказанно обрадованные, подбежали к нему и поприветствовали его, а он поприветствовал их в ответ. Они привели его к себе и поставили перед ним еду и питье. Старик быстро поел и, после того как его одели в красивые и дорогие белые одежды, отправился вместе со всеми на молитву. Жители Хеврона спросили, как его звать, старик ответил: «Авраам», и радость в их сердцах была безгранична, ведь Святый Всемогущий послал им столь уважаемого гостя, чтобы они могли помолиться в миньяне в этот святой день.

Перед наступлением Судного дня жители Хеврона бросили жребий, кому после праздника выпадет честь посадить гостя за свой стол и радоваться вместе с ним. Жребий выпал шамашу, синагогальному служке. Остальные не хотели верить, что им не повезло, и огорчались. Но и радость благочестивого шамаша обернулась печалью, хотя он с благоговением чтил слово Божье и был очень рад гостю. Когда после службы в синагоге он шел к своему дому вместе с рабби Авраамом, тот вдруг исчез из виду. Шамаш стал звать: «Ребе Авраам, ребе Авраам!», но в ответ не услышал ни звука. Он горько заплакал и пошел искать ребе Авраама по улицам города, но все время возвращался к синагоге в надежде на то, что ребе Авраам, поблуждав, вернется туда, но все напрасно. Шамаш ходил от дома к дому и рассказывал всем, что с ним произошло. Когда люди услышали об этом, их охватили печаль и трепет, они стали кричать, что шамаш не уделил гостю должного внимания, пока они шли вдвоем. Должно быть, старик потерялся в незнакомом городе, и, кто знает, может быть, его уже убили иноверцы.

Радость обернулась для евреев Хеврона горем и печалью, и, не успев доесть праздничную еду, они принялись обшаривать каждую улицу, каждый переулок в поисках старика. Всю ночь они искали его, не пропустив ни одного места, как ищут квасное перед Песахом. Они бродили до рассвета, а затем отправились по домам, чтобы немного отдохнуть после ночных поисков. Шамаш был безутешен. Он прилег на кровать вздремнуть и только закрыл глаза, как тотчас ему явился исчезнувший гость. Перед ним стоял рабби Авраам, его лицо сияло подобно небесному своду и сверкало ярче молнии, он был одет в роскошные одежды, отделанные драгоценными камнями, и эти камни лучились светом, как полуденное солнце. Шамаш испугался, но не пробудился от глубокого сна.