Коллектив авторов История - Идеал воспитания дворянства в Европе. XVII–XIX века

Знать могла получать информацию о воспитании дворянства и из источников, с властями не связанных совсем или связанных только опосредованно. Начиная с 1750‐х годов пресса в России как на русском, так и на иностранных языках уделяла немало внимания вопросам воспитания, причем многие авторы были связаны с государственными сановниками [541]. Однако дальше признания полезности «наук» и призывов к нравственному совершенствованию дворянства дело, как правило, не шло, что, как мне кажется, показывает состояние представлений о дворянском воспитании в русском обществе.

Конечно, дворяне могли черпать идеи о воспитании детей из переводных или компилятивных сочинений, посвященных дворянскому воспитанию и поведению дворянина в обществе. Вышедшее в царствование Петра I «Юности честное зерцало» (1717) [542], представлявшее собой компендиум правил поведения для благородного юношества, переиздавалось несколько раз. «Зерцало» составлялось в ближнем окружении Петра, но трудно сказать, насколько это компилятивное сочинение [543]отражало идеи власти на воспитание дворянства. Хотя бόльшая часть «Зерцала» посвящена правилам чисто внешнего поведения в обществе, встречаем и описание важных для придворного человека умений, которые тот должен был получить в процессе воспитания: помимо непременных языков [544], конной езды, умения фехтовать и танцевать, упоминаются «книжная ученость» и красноречие, которые помогают «доброй разговор учинить» [545], – общению, как одному из главных занятий благородного сословия, уже на этом раннем этапе отводится свое место. Едва заметными штрихами подчеркивается важность заграничного образовательного путешествия [546].

Позже начинают появляться переводные сочинения, в которых затрагивается тема воспитания благородных особ. В 1737 году выходит «Истинная политика знатных и благородных особ» (переизд. 1745) [547], в которой есть главы о воспитании [548]. Автор объясняет, «чему надлежит учить молодого знатнаго и благороднаго человека», перечисляет предметы, которым следовало учиться дворянину («нравоучительная наука», или мораль, политика, история, а также арифметика, география и сфера, геометрия, риторика или наука «красиво говорить», философия, логика и метафизика – переводчик не упоминает физику, о которой говорится в оригинале, – языки, с которых должно начинаться обучение, а также начатки профессиональных знаний – для военного, судьи и т. д., физические упражнения) [549]. Здесь же находим такие элементы воспитательной программы, о которых в законодательных текстах не было ни слова, как искусство быть приятным в обществе [550]и «уметь склонять к себе сердца» [551]. Характерно, что телесные упражнения рекомендуются не только из‐за заботы о здоровье как таковом, а еще потому, что статность, свобода действий бросаются в глаза в обществе и дают дворянину «не малое преимущество в свете» [552]. Читатель мог найти советы о том, как себя «содержать честно», и несколько раз в книге появляется выражение «честный человек» [553] – калька с французского «honnête homme» (т. е. человек вежливый, заботящийся об общем благе) – это понятие будет во второй половине века основополагающим для воспитания дворянина и в России. В книге также обсуждаются такие качества, как честь, добрая слава и дружба [554], которые станут важными составляющими идентичности дворянина в России. Хорошее воспитание и образование следует искать для «божьей славы» – и важность следования христианским принципам не раз подчеркивается в этой книге, как и в ряде других переводных книг этой эпохи – и для «пользы отечества» [555], родителям следует «ничего не жалеть для добраго воспитания своих детей» [556]. Были и другие книги, в которых уделялось внимание вопросам воспитания благородного человека [557], они были известны в России не только в переводах, но и в оригинале, хотя сведений о знакомстве с ними российского дворянства у нас очень мало [558].

В России больше других реформаторов педагогики в кругу высшего дворянства были известны Джон Локк и Жан-Жак Руссо [559]. Основное педагогическое сочинение Локка несколько раз было напечатано по-русски в XVIII веке [560], но читалось, возможно, и по-французски. Ссылки (прямые или нет) на идеи Локка встречаем в сочинениях, написанных Екатериной II или при ее участии [561], в предписаниях заведующего учебной частью в Кадетском корпусе Никола-Габриэля Клерка [562], в «воспитательных планах», адресованных русским дворянам [563], в переписке гувернеров, работавших в видных семьях знати… [564]Как известно, «Эмиль» был запрещен во Франции после публикации в 1762 году. Екатерина II также наложила запрет на этот роман. Несмотря на монаршее неодобрение идей Руссо, ряд лиц даже в ближайшем окружении Екатерины интересуются произведениями писателя [565]и мечтают познакомиться с ним, некоторые находились с ним в переписке [566]. Стремление встретиться с Руссо можно считать данью моде, но среди русских есть и знатоки педагогических идей женевца. Гр. Александр Головкин хорошо знал писателя и взял его идеи на вооружение для воспитания своей дочери [567].