Коллектив авторов История - Идеал воспитания дворянства в Европе. XVII–XIX века

Таблица 7. Образовательный выбор студентов из Венгрии в империи Габсбургов (за границами Венгрии): социальное происхождение и направления обучения (1789–1850 годы, %)

Это высшее учебное заведение ставило себе целью удерживать протестантов Габсбургской империи – словаков, чехов и венгров – от поездок в богословские академии, расположенные в германских землях. Не меньший контраст проявляется в медицине и связанных с ней профессиях – они привлекли 30 процентов простолюдинов, но лишь небольшую долю дворян. Подобный же контраст наблюдается в случае инженерных наук, изящных искусств, торговли, ремесел и архитектуры – все эти направления были довольно важны для людей незнатных и игнорировались дворянством. Мы ясно видим здесь разрыв между феодальным правящим классом с его интеллектуальными поисками и профессиональными интересами и зарождающейся буржуазией и новым средним классом.

На протяжении всего изучаемого периода среди венгерских студентов было много дворян, но с каждым последующим десятилетием в процентном отношении их доля снижалась. Можно заметить, что среди знатных выходцев из Венгрии, получавших образование за границей, многие были немадьярского происхождения. Это, возможно, было связано с тем, что в начале XIX века венгерские дворяне (за исключением магнатов) редко или недостаточно хорошо владели немецким языком. В самой Венгрии вплоть до 1843 года основным языком преподавания в средних школах, где обучалась будущая элита, была латынь, несмотря на постепенное внедрение венгерского языка начиная с 1820 года. Немецкий и другие иностранные языки преподавались плохо или вообще не преподавались. Единственным исключением были обязательные латынь и греческий, причем знание греческого языка символизировало принадлежность к правящему слою [227].

На протяжении всего изучаемого периода главным местом учебы как для дворян, так и для простолюдинов оставалась Вена, но роль ее заметно снижалась: по нашим данным, в 1789–1819 годах около 30 процентов студентов, покидавших Венгрию и ехавших учиться за границу, отправлялись в Вену; этот показатель составлял около 27 процентов в 1816–1835 годах и около 25 процентов в 1836–1850 годах.

При выборе направления обучения дворяне оставались очень консервативными, в большинстве случаев предпочитая военное образование либо такие специальности, которые готовили их к карьере в государственной бюрократии или в политике, при этом пренебрегая всеми остальными вариантами – политехническим, медицинским, коммерческим или художественным образованием. Наоборот, эти варианты все чаще выбирали студенты-простолюдины, число которых постоянно росло. В позднефеодальный период дворяне продолжали выбирать те варианты обучения, которые им представлялись достойными (standesgemäss) , и эти предпочтения сохранялись практически до падения монархии [228].

Эти результаты можно рассматривать в контексте «Великой трансформации» (в терминах Карла Поланьи [229]) венгерского общества при переходе от феодального общества к современному национальному государству, характеризующемуся ростом капиталистической экономики с неограниченной свободой конкуренции и наделенному зачатками представительской парламентской демократии. Эта трансформация сопровождалась постепенным ослаблением позиций традиционных элит, а в некоторых сферах даже их относительной маргинализацией, связанной с утратой феодальных экономических привилегий, а также монополии на участие в политике (что последовало, если говорить конкретно, за принятием венгерским революционным правительством в 1848 году так называемых «апрельских законов») и частичным обесцениванием других имевшихся в их распоряжении активов, в особенности интеллектуальных, по причине растущей конкуренции со стороны образованных простолюдинов.

Если говорить коротко, эта трансформация была связана с тремя важнейшими процессами, отразившимися в результатах нашего исследования.

Во-первых, сначала постепенно, а затем все более ускоряющимися темпами меняются принципы отбора правящих элит: на смену происхождению приходит рекрутирование на основе ее собственных достижений – военных, образовательных, предпринимательских, административных, художественных и иных. Хотя унаследованные активы, как финансовые, так и в форме социального капитала, продолжали играть важную роль в отборе и продвижении элит (историческая аристократия была широко представлена в правительстве и парламенте до 1919 года и даже позже [230]), меритократические принципы в формировании новых элит играли все большую роль.