Коллектив авторов История - Идеал воспитания дворянства в Европе. XVII–XIX века

Европейские образовательные путешествия русских аристократов

11 сентября 1772 года посол России в Вене князь Дмитрий Михайлович Голицын отправил в Париж письмо «племяннику» Николаю Алексеевичу, пытаясь его образумить. Этот двадцатилетний молодой человек бросил своего гувернера Конрада-Рене Коха и бежал из Бордо в Париж, чтобы соединиться с некоей мадемуазель Ренар. В оправдание своего поступка юный Николай ссылался, среди прочего, на чувство одиночества и усталости, которое он, сирота, потерявший и отца и мать, испытывал во время нескончаемого заграничного Grand Tour , куда его отправили в начале 1768 года. Вот что отвечал посол, принявший – может быть, напрасно – эти рассуждения всерьез:

Могу ли я безучастно видеть, как вы рискуете погубить здоровье и едва ли не все плоды ваших путешествий, слишком невоздержно предаваясь склонности к женскому полу […] Вернитесь, мой дорогой друг, к вашим принципам. […] Вы знаете, что человеку благородного происхождения всего более подобает стремиться к приобретению просвещения, расширению познаний, совершенствованию вкуса. Какие только предметы не явятся вашему взору во время путешествий, помогая исполнить это великое назначение, уготованное и вам! Под воздействием желания учиться и совершенствовать ваш ум вы захотите, я думаю, продолжить, а не сократить пребывание среди иноземных наций, чьи таланты и всякого рода искусства могут так привлекать внимание путешественника. К тому же чем более мы странствуем по земному шару, тем более становимся космополитами и приобретаем расположенность к жизни с самыми разными людьми, даже с теми, кого никогда не знали [1169].

Подобные воззрения образованного дипломата и убежденного европейца, успевшего к тому времени соткать развитую сеть личных контактов почти во всех странах Европы, ничуть не удивляют. Впрочем, и вне связи с данным конкретным случаем эта речь в защиту образовательных путешествий по Европе ясно показывает, какой высокий статус имели такие вояжи в глазах значительной части русской аристократии.

К середине XVIII века образовательные путешествия сравнительно обеспеченных молодых людей получили в ряде европейских стран столь широкое распространение, что в этой связи можно говорить о настоящей социальной практике, которая, пусть и затрагивая лишь очень состоятельные круги и светские элиты, все же стала достаточно массовым явлением [1170]. Напомним, что вначале, то есть в XVII веке, дело шло о путешествии, которое служило в основном культурному развитию молодых людей и ставило целью познакомить их с сокровищами античной Италии. Однако век Просвещения существенно расширил программу Grand Tour как в географическом, так и в тематическом плане. В Италии стали осматривать не только античное наследие, но и памятники других эпох: Ренессанса, барокко и классицизма (то есть Италии XVIII века); хотя Рим и Неаполь по-прежнему преобладают в программах путешествий, возрастает и роль Флоренции и Венеции [1171]. Местом притяжения оказывается Италия в целом: здесь считаются достойными посещения любые руины, любая церковь, любой дворец. Но географическое расширение программы этим не ограничилось. Хотя тур по Италии оставался главной целью, маршрут теперь непременно пролегал и через другие страны (Францию, Соединенные Провинции, Нидерланды, Рейнскую область, Швейцарию… и Англию!): их следовало по меньшей мере пересечь транзитом, но при этом они могли вызывать интерес и сами по себе. А поскольку в программу добавлялись некоторые периоды пребывания в одном или нескольких европейских университетах или школах, Grand Tour стал транснациональным и мультинациональным. Кроме того, в XVIII веке Grand Tour предполагал знакомство не только с архитектурой и живописью, но по возможности еще и с королевскими дворами, государственными учреждениями, социальной и интеллектуальной жизнью элит, торговлей и промышленностью, наукой и техникой, наконец, с иностранными языками: спектр интересов путешествующих расширился едва ли не безгранично, а целью поездок стало познание европейской цивилизации во всем ее многообразии.

Именно такие масштабные и амбициозные европейские путешествия, которые по-французски назывались «tour» или «tournée» (в Англии обычно их именовали Grands Tours , русские же в большинстве случаев довольствовались словом «вояжи»), начали предпринимать и молодые люди из России, и именно этот феномен мы хотели бы описать в настоящей статье, опираясь как на уже существующие работы (в последние 20 лет число исследований, посвященных образовательным путешествиям, заметно возросло) [1172], так и на собственные разыскания, в которых используются неопубликованные, а иногда и никем не изучавшиеся документы, в том числе материалы архива вице-канцлера Александра Михайловича Голицына [1173].