Ханна Фрай - Hello World. Как быть человеком в эпоху машин

Это явление не раз воспроизводилось в разных экспериментах [49], да вы и сами заметите у себя такое же свойство. Когда приложение в телефоне утверждает, что дорога займет больше времени, чем мне кажется, я уверена, что знаю лучше — хотя, скорее всего, рискую опоздать. Все мы хоть раз да обозвали своего голосового помощника идиотом, почему-то забывая в этот момент, что устройство, которое мы держим в руке, создано благодаря фантастическому развитию современных технологий. И поначалу, маясь в пробках под руководством пока еще нового для меня навигационного приложения Waze , я не раз убеждала сама себя, что окольный путь был бы короче указанного маршрута — и почти всегда была неправа. Сейчас я пришла к выводу, что навигатору надо верить и, подобно Роберту Джонсу с его BMW, послушно поворачиваю, куда велит GPS, — но, думаю, я бы все-таки пресекла попытку загнать меня на край обрыва.

Категоричность в эпоху высоких технологий (либо алгоритмы всемогущи, либо абсолютно бесполезны) может привести к нежелательным последствиям. Если мы хотим использовать технику с наибольшей отдачей, нам придется выработать привычку к объективности. Мы должны учесть ошибку Гарри Каспарова и признать свои слабости, научиться контролировать свои спонтанные реакции и более осознанно относиться к программам, с которыми мы имеем дело. С другой стороны, нельзя смотреть на программы снизу вверх, надо анализировать их чуть более придирчиво и задумываться о том, справятся ли они с поставленной задачей. Только так можно понять, заслуживают ли они той власти, которую им дали.

К сожалению, все это легче сказать, чем сделать. Зачастую мы почти не в силах повлиять на могущество и радиус действия даже тех алгоритмов, которые непосредственно затрагивают нашу жизнь.

Особенно это касается тех программ, что оперируют самым главным в наше время товаром — данными. Повсюду в интернете нас преследуют безмолвные алгоритмы — они собирают информацию о нас, вторгаются в наше личное пространство, составляют на нас характеристики, — и ничто не мешает им незаметно влиять на наше поведение. Последствия гремучей смеси из неправомочно присвоенной власти, влияния и необоснованного доверия могут коренным образом изменить все наше общество.

Персональные данные

В 2004 году, вскоре после того, как Марк Цукерберг создал Facebook , между ним и его другом произошел такой обмен сообщениями:

Цук: так что если тебе понадобится инфа о ком-нибудь в Гарварде

Цук: только скажи

Цук: у меня больше 4000 имейлов с фотками и адресами (…)

[Имя друга скрыто]: что? откуда ты все это взял?

Цук: сами дали

Цук: не знаю, зачем

Цук: “доверяют мне”

Цук: дебилы [50]

В свете связанного с Facebook скандала 2018 года журналисты не раз цитировали эти реплики, намекая на макиавеллиевский подход компании к принципам конфиденциальности личных данных. Лично я думаю, что хвастливые комментарии девятнадцатилетнего парня не стоит воспринимать чересчур серьезно. Но также я думаю, что Цукерберг ошибался. Люди рассказывали ему о себе не просто так. Это был обмен. За свои анкетные данные они получали доступ к программе, которая позволяла им легко и быстро переписываться с друзьями и родственниками, их объединяло общее жизненное пространство. Это была их личная сеть на бескрайних просторах Всемирной — паутины. Не знаю, как вы, а я тогда была уверена, что это честная сделка.

В этой логике есть одно “но”: мы не всегда отдаем себе отчет в том, к чему в долгосрочной перспективе может привести такой обмен. Далеко не всегда очевидно, что дает информация о нас, иначе говоря, насколько она ценна как исходный материал для умной программы. Или наоборот — насколько дешево нас купили. Всякое лыко в строку

Одними из первых важность личных данных оценили супермаркеты. В том секторе, где компании неустанно борются за внимание клиентов — за крохотные зоны предпочтений, благодаря которым покупатели становятся более лояльными к бренду, — любое самое незначительное усовершенствование дает колоссальные преимущества. Движимый именно этим мотивом, британский ретейлер Tesco в 1993 году предпринял грандиозный эксперимент.

Розничная сеть Tesco ввела в обращение новую клубную карту — пластиковую карточку наподобие кредитной, которую покупатели должны были предъявлять при оплате товаров в кассе; программу запустили в нескольких магазинах сети, руководили проектом супруги и партнеры по бизнесу Эдвина Данн и Клайв Хамби. Договор был очень простой: при каждой покупке с использованием клубной карты клиент накапливал баллы и в будущем мог использовать их для других приобретений, а магазин вел учет покупок, записывая их на имя данного покупателя [51].