Сборник статей - Сибирская ментальность и проблемы социокультурного развития региона

Удивительна судьба лосося, стремящегося оставить после себя потомство в верховьях рек – местах своего рождения. Через 3–5 лет после своего появления на свет он возвращался из океана на свою родину. На протяжении всего времени продвижения лосось ничего не ел и приплывал в верховья совершенно обессиленный. Но в низовья рек он заходит здоровым и крупного размера. С первым ходом лососей (кеты, горбуши) у берегового населения начиналась страда или путина, и продолжалась она до поздней осени. Истинными ихтиофагами (рыбоедами) издавна называли ительменов, оседлых коряков, народы Приморья и Приамурья в экономике которых рыболовство играло важнейшую роль. Остальные народы северо – восточного региона – азиатские эскимосы, приморские и оленные чукчи, алеуты и оленные коряки дополняли свой пищевой рацион этим ценным и питательным продуктом.

Все семьи оседлого населения в период путины выходили на промысел. Они устанавливали перегородки – запоры поперек рек. В отверстия, сделанные в нижней части перегородок, закрепляли ловушки – морды. Рыба, прошедшая внутрь таких ловушек, обратно уже выбраться не могла. Такой способ лова давал достаточное количество рыбы. Но ее было так много в благоприятные годы, что рыбу можно было вытаскивать в большом количестве массивным крючком на длинном ремне. В период заготовки рыбы на зиму селения преображались. Разделанная особым способом рыба, состоящая из боковых пластин, неразделенная в хвостовой части, развешивалась на вешала. В хорошую погоду она высыхала очень быстро, и заготавливали такую юколу в большом количестве на весь зимне-весенний сезон. Сушили и отделенный хребет рыбы лососевых пород, который шел на корм ездовым собакам. Для них же заготавливали, высушивая прямо на берегу мелкую рыбу – мойву, корюшку и т. д. В период плохого хода рыбы приходилось прибегать к другим средствам существования – охоте.

Морской зверобойный промысел составлял основу экономики азиатских эскимосов, приморских чукчей, береговых коряков алеутов. Вплоть до середины XIX в. объектами охоты были гренландский и серый кит, белуха, морж, тюлени, лахтак (морской заяц) и нерпа.

Китобойный промысел был широко развит в Беринговом проливе, заливе Святого Лаврентия, Мегчименской губе и около мыса Чаплино. Весной киты мигрировали вместе с уходящими льдами на север, а осенью – в октябре, ноябре – на юг. Охота на китов была коллективной. Чаще всего их подкарауливали в узких проходах и с двух сторон кололи копьями. С исчезновением льдов морские зверобои выходили в море на кожаных лодка байдарах или каяках. Охотились они при помощи гарпунов. Для того, чтобы добыча не утонула к ремню гарпуна привязывали поплавок из шкуры нерпы, снятой целиком. В начале XX в. эскимосские и чукотские охотники, наряду с гарпунами, активно использовали на китобойном промысле ручную американскую гарпунную пушку с взрывным устройством. С исчезновением китов в Беринговом и Охотском морях результате безконтрольной добычи их американскими китобоями основными промысловыми животными в конце XIX – середине XX в. стали белуха, морж, тюлени, лахтак (морской заяц) и нерпа.

Охота на моржей проводилась весной (апрель-май), летом и до поздней осени. Осенью и весной приморские чукчи и азиатские эскимосы добывали их на плавучих льдинах. Во время промысла охотники бесшумно подплывали к льдинам с подветренной стороны и копьями кололи моржей, лежащих у края. Так как тела убитых животных преграждали остальным моржам путь к морю, то и они становились добычей охотников.

В летнее время моржей добывали на плаву или на лежбищах во время спячки. При охоте на плаву пользовались гарпуном с поворотным наконечником, который, отделившись от древка, фиксировался внутри тела моржа. К ремню гарпуна обязательно крепился поплавок из надутой шкуры нерпы. Клыки моржей представляли большую ценность не только для этих народов, но и являлись важнейшим эквивалентом при натуральном обмене с купцами.

Более мелких ластоногих – нерпу, лахтака и тюленей добывали в течение всего промыслового сезона. Ранней весной ловили ставными сетями, которые опускали под лед через пробитое в нем отверстие. Как только зверь показывался возле дыхательного отверстия во льду, его кололи копьями. Важную роль при индивидуальной охоте ранней весной играла маскировочная одежда. С появлением солнца после полярной ночи нерпы и тюлени выползали на лед, и длительное время находились на поверхности. Охотник в маскировочной одежде, со специальным скребком, сделанным из дерева в виде лапы тюленя с укрепленными когтями животного. Незаметно подползая к тюленям, охотник бросал гарпун или стрелял из ружья. Если добыча оказывалась в воде, то ее доставали специальной закидушкой грушевидной формы с крючками и транспортировали домой на небольших саночках.