Алина Анисимова - «Новый историзм» - Науковедческий анализ

В частности, по изданиям Колумбийского университета можно проследить динамику происходящих в теории литературы изменений. В 1948 г. вышла книга «История американской литературы», а в 1988 г. – «Литературная история США». Вместе с подменой «истории литературы» на «литературную историю» в образовательной системе США произошел важный методологический сдвиг, который был бы невозможен без такого явления, как «новый историзм».

Многие принципы «нового историзма» складывались в связи с теми общими изменениями, которые происходили в американском литературном каноне, списке текстов, предназначенных для прочтения учащимися. Важным документом в изучении проблемы канона стала монография X. Блума «Западный канон» [39]. Эту книгу можно исследовать по-разному. Она дает полную информацию о структуре классического канона, поскольку X. Блум хотел зафиксировать в ней саму идею канона. Но одновременно позволяет судить о том, что традиционное изучение литературных текстов в 90-е годы XX в. находилось в глубочайшем кризисе.

О том, какие литературоведческие тексты были особенно важны для «нового историзма», мы узнаем из весьма содержательной статьи С. Гринблатта 1997 г. «Что такое история литературы?» [64]. В статье выстраивается последовательность авторов классических произведений по истории литературы, в которой оказались столь разные историки литературы, как Ф. Бэкон, Г. Лансон, Э. Гринло и М. Арнольд. В творчестве Ф. Бэкона наиболее важным стал его труд «О достоинстве и приумножении наук» [3], в котором, по мнению С. Гринблатта, были заложены основы будущего литературоведения, включая хронологический подход, причинно-следственные конструкции и обращение к «великим книгам».

Г. Лансон, французский литературовед конца XIX в., опубликовал «Историю французской литературы» в 1895 г., а также создал саму идею «истории литературы» [85] как популярного описания литературных произведений и биографии писателей. Его «История литературы» еще не соотносилась с гражданской и политической историей, но представляет собой панораму великих писателей в форме литературных эссе. «История литературы», предложенная Г. Лансоном, со временем и будет противопоставлена «литературной истории», основанной на изучении исторического контекста и социального анализа.

Каждому историку литературы предстоит выбирать между «историей литературы» и «литературной историей». В поисках решения С. Гринблатт обращается к творчеству отчасти близкого ему по духу автора М. Арнольда, английского философа и публициста второй половины XIX в. Как и Г. Лансон, М. Арнольд относился к литературе как к источнику общественной морали, которая может передаваться и воспроизводиться только в рамках культурного развития [35]. Именно обращение к культуре делает творчество М. Арнольда таким привлекательным для С. Гринблатта.

Выше мы описали, на каких авторов «новые историки» опирались, размышляя о том, что такое литературная история. Существует еще одна группа авторов, которых представители направления, так сказать, всегда «держали в голове». Это известные авторы учебников по истории английской литературы эпохи Ренессанса, культивировавшие фигуру Шекспира, а также время, в которое он жил. Т. Спенсер и Э. Тильярд, о которых здесь идет речь, подвергались резкой критике со стороны С. Гринблатта и его коллег [127; 118].

Свои известные работы о елизаветинской культуре эти авторы написали почти одновременно. Т. Спенсер – в 1942 г. и Э. Тильярд в 1943 г. Методология этих авторов опиралась на широко известную концепцию А. Лавджоя, представителя так называемой «истории идей» [91]. Под его влиянием Т. Спенсер и Э. Тильярд искали в культуре Ренессанса прежде всего устойчивые универсальные идеи, что привело к консервации представлений об этой культуре.

Работа представителя «новой критики» У.К. Уимсета «Интенциональная ошибка» подробно анализируется в монографии в связи с проблематикой автора [135]. Определить, что такое культурный анализ в «новом историзме», нам помогла методика интерпретации «других» культур, созданная в рамках культурной антропологии [4]. В связи с интересом «новых историков» к миметической функции языка особый интерес вызывает концепция «референциальности», разработанная французскими структуралистами [31].

Может показаться, что эта книга излишне детализирована, изобилует отсылками на конкретные исследования. Когда в России заговорили о «новом историзме» впервые, было очевидно, что отечественные ученые не только не могут договориться о своем отношении к этому интеллектуальному течению, его месте в российском гуманитарном развитии, но и прийти к однозначному выводу, какой именно набор текстов стоит за этим понятием. В отечественной критике внимание распределилось между двумя-тремя американскими исследователями: С. Гринблаттом, Л. Монрозом, К. Галлахер – авторами сборника о «новом историзме» с одноименным названием.