Павел Рыков - Профессиональная этика журналиста

Главными причинами разочарования в журналистике, кроме духовного кризиса цивилизации, обычно считаются манипуляция сознанием и развращение путем потакания низменным инстинктам, а также формирование и навязывание потребительского образа мыслей. Но когда сегодня журналистов винят в отчуждении СМИ от публики, то при этом как бы не учитывается, что общение в системе «журналист-читатель» построено на основе как прямых, так и обратных связей. Аудитория оставляет за собой право закрыть и отложить газету, переключить канал или диапазон, а то и просто отключиться. Читатель в этой игре тоже принимает на себя некую роль, и информационная игра все больше становится одним из видов социальной игры: конструирование мира и ощущение себя его творцом. Насколько это творчество, потребность в котором также заложена в человеке, адекватно объективной реальности – спорный вопрос, скорее всего не имеющий положительного ответа. Хотя бы потому, что невозможно сложить полную картину мира из фрагментарной информации. Между тем, дробная информация, не ранжированные по ценности новости, получаемые на дому и заменяющие непосредственное общение и восприятие мира, иногда могут интерпретироваться как достижение: «Развитие и углубление специализации в СМИ идет по пути все большего дробления и умножения адресатов их потребителей, что совпадает с логикой современного общественного развития, конечная цель и адрес которого – личность. Типологическая трансформация масс-медиа происходит как сужение, локализация». 10 10 Соколов, В. Западные масс-медиа: достижения и проблемы // Факультет журналистики: первые 50 лет: статьи, очерки. – СПб, 1996. – С. 33. Если главным критерием отбора материалов для воссоздания картины мира является «хочу» индивида, то нарушается целостность этой картины: нельзя хотеть того, чего не знаешь и о чем не догадываешься. Личность познает себя и мир «через себя», посредством отражения в системе зеркал, а если последнее не система, а стечение случайностей, то невозможно познать ни мир, ни себя.

Между тем такая дробность и фрагментарность является бедой не только публики, но и журналистов, которые становятся рабами персональных компьютеров и Интернета, они пишут не о своем впечатлении, воссоздают для аудитории не картину, которая их поразила, а пересказывают и комментируют факты, пришедшие из разных источников. Объективность здесь оказывается мнимой или виртуальной, потому что журналист лжесвидетельствует, говоря о том, чего не видел. Когда-то А. Ахматова, по воспоминаниям А. Наймана, сказала, что вся литература 20 века «литературна», т. е. вторична: ее источник не в непосредственном переживании жизни, а реминисценциях, аллюзиях и переживаниях, рожденных искусством. Постмодернизм в литературе основан на вторичном переосмыслении ранее написанных текстов как специальном приеме. Если и журналистика соблазнится возможностью стать вторичной, она станет совсем не нужной тому, кто из нее не сможет выбрать новостей, способных обогатить его новым знанием, способным преломить мир и увидеть прежде невидимое. Хотя постмодернизм и не добавил литературе большого числа поклонников, все же прием переосмысления в ней более допустим, как в искусстве слова, где произведение интересно уровнем мастерства и оригинальностью позиции автора. В журналистике первичен объект отражения, то есть сама действительность, от него ждут описания тех фактов, которые не мог наблюдать сам читатель, приемы же и методы интерпретации, так сказать, «взгляд и нечто» не могут быть самоцелью, тем более, если они подменяют собой картину мира.

Недостаток знания рождает недостаток общения и наоборот, так как эти два процесса взаимосвязаны. Чем сильнее будет усугубляться изолированность человека в обществе, его одиночество, тем сильнее он будет искать в СМИ не новостей или информации как знания, а замену нарушенной гармонии между собой и другими, тем сильнее он будет искать отражения своего «Я» в других. В гениальном гоголевском «Ревизоре» Петр Иванович Бобчинский просит Хлестакова просто сказать в Петербурге, что гдето живет в уездном городе N он, П.И. Бобчинский, и больше ничего ему не нужно, будто само знание о его существовании в придворных кругах подтверждает его существование. Если использовать понятие вывернутого пространства, то нынешние потребители информации, загнанные в «тюрьму одиночества», пытаются вырваться из нее, узнавая себя в других, известных, популярных, раскрепощенных публичных фигурах политиков, звезд кино- и шоубизнеса и т. д. Узнавая подробности их жизни, впитывая были и небылицы об их быте, рядовой маленький человек конца 20 века не принимает их сходства с собой, а утверждает свое существование как оправданное тем, что независимо от известности или богатства основная человеческая сущность и у него и у них одинакова.