Дэниел Эверетт - Не спи — кругом змеи! Быт и язык индейцев амазонских джунглей

Следует отказаться от последнего потенциального признака рекурсии, который предложили мне несколько лингвистов. Первым о нем сказал профессор Иэн Робертс (Ian Roberts) [75] Иэн Робертс (род. в 1957 г.) — английский лингвист-генеративист, професСоР Кембриджского университета, сторонник минималистской программы Хомск°го. Является автором ряда работ о синтаксисе германских, романских и кельтСКих языков в диахроническом аспекте (прим. пер.). , заведующий кафедрой лингвистики в Кембриджском университете, когда мы с ним дискутировали в радиопрограмме «Материальный мир» ( Material World ) на «Би-Би-Си». Робертс утверждал, что если в пираха можно добавлять или повторять слова или словосочетания после предложений, то в этом языке не может не быть рекурсии, потому что, цитирую, «итерация — это одна из форм рекурсии». Это логически верно: с математической точки зрения, помещение одного словосочетания внутрь другого в конце предложения тождественно повтору компонентов после словосочетания или предложения. Если я скажу: John says that he is coming ‘Джон говорит, что он скоро придет’ (букв, ‘он приходит’), предложение he is coming ‘он приходит’ помещается в конечной части предложения John says... ‘Джон говорит’ и оказывается внутри него. Это явление извечно как хвостовая рекурсия. С позиции математики или логики это эквивалентно фразе John runs, he does ‘Джон бежит, это верно’ (букв. «Джон бежит, он делает»). У говорящих на пираха одно предложение может—даже должно — следовать за другим, например: Koxoi soxoa kahapii. Ki xaoxai hiaba ‘Ко’ои уже ушел. Его здесь нет’. Однако, если простое повторение, итерация или последовательность соответствуют определению рекурсии по Хаузеру, Хомскому и Фитчу (а некоторые их последователи говорили мне именно это), то тогда рекурсия обнаруживается не только у Homo sapiens , но и у других биологических видов.

У меня есть собака, родезийский риджбек по кличке Бентли. Бентли — очень эмоциональное создание. В частности, сильные эмоции У него вызывают другие собаки, когда проходят мимо нашего дома: он хочет их сожрать или нанести им какие-нибудь другие повреждения. Завидев их, Бентли сразу начинает лаять. На мой взгляд, его лай не лишен смысла. Я думаю, своим лаем он передает сообщение, что-то вроде: «А ну-ка убирайся с моего двора!» Не так важно, что он сообщает, как сам факт: своим лаем он что-то сообщает. Иногда Бентли подаст голос раз-другой и перестанет. Причина в том, что собака, которой был адресован лай, уже ушла с лужайки. Бывает и так, что он лает долго, т. е. повторяет соответствующие звуки, и эта итерация указывает на растущие злость или желание, чтобы другой пес ушел со двора (может быть, он вкладывает в это какое-то иное значение, тут уж я не знаю). Что же означает повтор лающих звуков? Если итерация — это всего лишь одна из форм рекурсии, то лай моего питомца рекурсивен. Но Бентли не человек. Значит, рекурсия характерна не только для людей или, что представляется более разумным, итерацию не стоит считать рекурсией.

Впрочем, я говорю о том, что в пираха нет рекурсии, не только из желания кого-то опровергнуть. Предполагая, что какой-либо язык лишен рекурсии, мы делаем утверждение о характере его грамматики. Мы хотим рассмотреть эти предположения и прогнозы и понять, насколько они верны в отношении пираха.

Возможно, отсутствие зависимых предложений можно объяснить всепроникающим принципом непосредственности восприятия (далее ПНВ). Еще раз рассмотрим сложные предложения, такие как английское The man who is tall is on the path ‘Человек, который имеет высокий рост, стоит на тропе’. Оно состоит из двух простых предложений — главного The man is on the path ‘Человек стоит на тропе’ и вложенного в него придаточного who is tall ‘который имеет высокий рост’. Новая информация, или то, что лингвисты называют ассерцией (утверждением) [76] Автор употребляет термин «ассерция» (компонент семантической структуры предложения, который при отрицании приобретает противоположное значение) в несколько нестандартном значении: здесь это не только собственно ассерция, но, по-видимому, также и рема — новая утверждаемая информация (прим, пер.). , содержится в главном предложении: The man is on the path ‘Человек стоит на тропе’. Придаточное содержит лишь дополнительную информацию, которая ненова и известна говорящему и слушающему («есть один высокий человек, которого мы оба знаем»), и привлекает внимание к конкретному лицу для того, чтобы помочь слушающему понять, кто именно стоит на дороге. Это не ассерция. Вообще, придаточные почти никогда не используются для ассерции. Между тем, согласно принципу непосредственности опыта, повествовательные высказывания могут содержать только ассерции. Соответственно, ПНВ позволяет предположить, что в пираха нет придаточных: наличие придаточного означает наличие «неутверждения», а это противоречит данному принципу.