Дэниел Эверетт - Не спи — кругом змеи! Быт и язык индейцев амазонских джунглей

Вокруг этой идеи всегда было много споров. Она известна под множеством разных имен: гипотеза лингвистического детерминизма, гипотеза лингвистической относительности, гипотеза Уорфа, гипотеза Сепира — Уорфа. В наши дни ее создателем, как правило, называют именно Бенджамина Ли Уорфа, который одним из первых начал много и подробно писать о примерах того, как язык определяет мышление, однако имя Эдварда Сепира продолжает ассоциироваться с идеей о глубоком влиянии языка на культуру. Сепир был основателем американской лингвистики. Кроме того, он так же, как и Рут Бенедикт, Маргарет Мид и другие американские антропологи, был учеником человека, которого иногда называют отцом американской антропологии — Франца Боаса, антрополога (в прошлом физика) из Колумбийского университета (г. Вашингтон). Выводы Сепира о функциональном взаимодействии языка, культуры и процесса когниции ( cognition-language-culture interface ) основаны на гигантском опыте полевых исследований: Сепир много работал с языками Северной Америки, изучал культуру и историю этих народов, взаимоотношение их языков и культур. В своей знаменитой работе «Статус лингвистики как науки» он пишет:

Люди живут не только в материальном мире и не только в мире социальном, как это принято думать: в значительной степени они все находятся и во власти того конкретного языка, который стал средством выражения в данном обществе. Представление о том, что человек ориентируется во внешнем мире, по существу, без помощи языка и что язык является всего лишь случайным средством решения специфических задач мышления и коммуникации, — это всего лишь иллюзия. <...> Два разных языка никогда не бывают столь схожими, чтобы их можно было считать средством выражения одной и той же социальной действительности [65] Цит. по: Сепир Э. Статус лингвистики как науки / Пер. С. В. Князева // Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии / Пер. с англ, под ред. и с предисл. докт. филол. наук А. Е. Кибрика. М.: Издательская группа «Прогресс»— Универсо, 1993. С. 261 (прим. пер.). .

По Сепиру, язык влияет на то, как мы воспринимаем окружающее. По его мнению, то, что мы видим и слышим в повседневной жизни, обусловлено тем, как мы говорим о мире. Это поможет нам понять, почему, идя по джунглям и увидев, как пошевелилась ветка, я скажу, что она сдвинулась с места сама, а аборигены-пираха скажут: «Мы видели, как дух сдвинул ветку». Сепир утверждает даже, что наша картина мира сконструирована с помощью языка, так что «реального мира», который мы могли бы воспринимать не через фильтр языка, объясняющий нам увиденное и его смысл, вообще не существует.

Если Сепир и Уорф правы, то это имеет большое скрытое значение для философии, лингвистики, антропологии, психологии и других областей знания. Уорф даже утверждал, что западная наука в целом является следствием грамматических ограничений в европейских языках. Может ли быть так, что априорные категории морали в философии Канта на самом деле артефакт, вызванный дистрибуцией существительных и глаголов в немецком языке? Может ли оказаться, что теория относительности Эйнштейна — тоже? Какими бы маловероятными ни представлялись подобные гипотезы, они возникли на основе предположений Уорфа.

Гипотеза Сепира-Уорфа ставит перед лингвистикой и антропологией научные вопросы, чтобы мы могли узнать, как языки заставляют нас по-разному осмыслять мир. В этой концепции подразумевается симбиоз языка и мышления, а в сильной версии гипотезы (лингвистический детерминизм), которую, впрочем, не принимает практически ни один исследователь, мышление вообще не может выйти за пределы языка. Говорение на каком-либо конкретном языке может наделить наще мышление непреложным преимуществом, а может оказаться для него помехой (в зависимости от языка и характера задачи). Согласно слабой версии (или слабой форме) гипотезы, получившей некоторое признание, мы можем, мысля, «выходить за рамки языка» ( think out of the language box ), но, как правило, этого не делаем, поскольку даже не воспринимаем влияние языка на наше мышление. Подтверждение этой версии находят на своем опыте даже те люди, которые открыто отвергают гипотезу Сепира-Уорфа.

Приведем пример того, как у разумных людей могут возникать «разногласия» по поводу идеи о влиянии речи на мышление. Американское лингвистическое общество издает четкие директивы против сексизма в языке. Это значит, что по крайней мере некоторые из членов этого общества полагают, что речь влияет на мышление в полном или хотя бы частичном соответствии со слабой формой гипотезы Сепира-Уорфа. Другие его члены, наоборот, отвергают гипотезу Сепира-Уорфа практически в любой формулировке. Меня в этой ситуации восхищает то, что и сторонники, и противники гипотезы единодушны в вопросе политически корректного и гендерно-нейтрального языка: по их мнению, Американское лингвистическое общество должно повсеместно его продвигать. К примеру, один из этих языковедов может критиковать гипотезу лингвистической относительности и одновременно тщательно следить, чтобы в его статье для обозначения лиц обоих полов использовалось только местоимение they ‘они’ или формы типа s/he ‘она/он’, но ни в коем случае не местоимение he ‘он’ (ср.: If anyone wants this job, theycan have it ‘Если кто-то хочет устроиться на эту работу, они могут ее получить’ vs. If anyone wants this job, hecan have it ‘Если кто-то хочет устроиться на эту работу, он может ее получить’). Это происходит не просто потому, что гендерно-нейтральная речь вежливее, чем гендерно-специфичная (указание в речи на половую и социальную роль человека). Люди стали оказывать давление на английский язык с целью изменить его потому, что они считают: не важно, есть в этом намеренное оскорбление или нет, вежливо так сказать или нет, — то, как мы говорим, влияет на то, как мы думаем о других.