Дэниел Эверетт - Не спи — кругом змеи! Быт и язык индейцев амазонских джунглей

Поскольку для пираха сновидения и общение с духами — это непосредственный опыт, они часто о них говорят. Для них разговор о духах и всем, что с ними связано, — это разговор не о вымысле, а о реальных событиях. Единственно важным условием для того, чтобы их духовная жизнь объяснялась принципом непосредственности опыта, является вера в духов. Это условие легко соблюсти.

Приведу небольшое изложение сна, записанное Стивом Шелдоном со слов индейца-пираха. В этом рассказе нет ничего особенного: пираха не придают своим снам мистического значения. Сновидения — это такой же опыт, как и все остальное, хотя сон может быть связан с опытом не только на реке Майей или нижней «границе» ( bigi ), но и в каких-либо иных местах.

Информант: Кабоибаги (Kaboibagi)

Запись и транскрипция: Стив Шелдон

Аннотация: Данный текст — описание сна, увиденного рассказчиком. Ему снится бразильянка, жившая в прошлом около селения пираха, очень крупная женщина.

1. Ti xaogii xaipipaabahoagaihiai kai.

Я видел сон о его жене.

2. Ti hai xaogii xaixaaga apipaabahoagai.

Я затем о бразильянке видел сон.

3. Хао gaxaiaiao xapipaaba хао hi gia xabaati.

Она говорила во сне. Ты останешься с бразильцем.

4. Gixa hi xaoabikoi.

Ты останешься с ним.

5. Ti xaigia хао xogigio ai hi xahapita.

В отношении ко мне, соответственно, большая бразильянка исчезла.

6. Xaipipaa kagahaoogi poogihiai.

Потом я видел сон о папайях и бананах.

Отсутствие перехода между первыми пятью строками и шестой строкой было бы любопытно, если бы мы подходили к этому сновидению, как к обычному рассказу. Однако на самом деле это просто подробное изложение действий говорящего. Разумеется, пираха не путают сон и явь, однако и то и другое они категоризуют примерно одинаково — как типы приобретенного и увиденного опыта. Этим они иллюстрируют принцип непосредственности опыта.

Итак, культура и язык переплетены множеством разных способов в любом обществе и у всех народов. То, что культура может влиять на грамматику, не противоречит мысли, что и грамматика вполне может влиять на культуру. По сути, выделение различных типов отношений между культурой и грамматикой — первоочередная и полезнейшая задача для лингвистики и в целом антропологии.

Воздействие грамматики на культуру может быть самым разным, и иногда оно может проявляться в таких очевидных явлениях, как обозначение правой руки. Я обнаружил это в один из бесчисленных дней, когда я сидел за столом и работал с Кохои:

— Хорошо. Вот это рука, которую американцы называют «левая рука» ( left hand ). Бразильцы называют ее mao esquerda . Как ее называют пираха?

— Рука.

— Да, я знаю, что это рука. Но как вы говорите «левая рука»?

— Твоя рука.

— Нет. Вот смотри. Вот твоя левая рука. Вот твоя правая рука. Вот моя левая рука. Вот моя правая рука. Как ты это называешь?

— Вот это моя рука. Это твоя рука. Вот это моя другая рука. Это твоя другая рука.

Было ясно, что опрос информантов на тему того, как они отличают одну руку от другой, ничего не дает. Я был не в силах понять, почему так тяжело выяснить обозначения левой и правой рук.

Я понял, что надо перекусить. Я объявил перерыв, и мы с моим учителем выпили растворимого кофе с печеньем. Я решил попросить Кохои поработать со мной еще раз. Если же он не сможет мне помочь и во второй раз, придется придумывать что-то совершенно иное. Как же, спрашивал я себя, я буду переводить Библию на язык пираха, если я даже не могу выяснить простейшие обозначения типа «левая рука» и «правая рука». Что ж такое... Я был вне себя от раздражения, но, по крайней мере, Кохои согласился поработать со мной еще раз, и я начал опрашивать его по той же схеме:

— Мао esquerda.

И тут он ответил:

— Рука находится вверх по реке.

Я был совершенно разочарован: и как это вообще понимать? Он что, надо мной издевается?

Я указал на правую руку.

— Рука находится вниз по реке.

Я подумал: «Сдаюсь», — и стал задавать вопросы по другой теме. После этого я несколько дней подряд считал себя совершенно некомпетентным в полевой лингвистике.

Прошла неделя. Я присоединился к охотникам, и примерно в двух милях от селения мы наткнулись на развилку на тропе. Каа’аоои ( Kaaxaooi ) закричал из арьергарда: «Кохои, иди вверх по реке!». Кохои повернул направо, хотя Каа’аоои не сказал: «Поверни направо».

Потом направление нашего движения поменялось. Кохои оставался во главе колонны, и один из охотников сказал ему: «Поверни вверх по реке». На этот раз он повернул налево, хотя приказ был тот же.