Василий Щукин - Между полюсами.

[3] [3] О неопределенности понятия “русской души” и произвольности его трактовки см.: Щукин В. Русская душа // Идеи в России. Ideas in Russia. Idee w Rosji. Leksykon rosyjsko-polsko-angielski / Pod redakcjaю A. de Lazari. T. 2. LoЂdzЂ, 1999. S. 276–279. , следует читать Хомякова и братьев Аксаковых, Аполлона Григорьева и Достоевского, Владимира Соловьева и Константина Леонтьева, Н.А.Бердяева и П.А.Флоренского, но ни в коем случае не Белинского, не Писарева и тем более не либералов, подобных Кавелину и Чичерину, “слишком европейских” и потому якобы мало интересных. Следуя этой логике, желая познать русскую ментальность, не стоит тратить времени на сочинения просвещенного европейца Тургенева, который был близким приятелем Флобера и кумиром Генри Джеймса, а лучше сразу очертя голову броситься в кромешную бездну карамазовщины или посмаковать ужасы ГУЛАГа в сочетании с проповедью соборного всеединства и христианского смирения в его православно-фаталистической версии.

Я весьма далек от недооценки славянофильства и других консервативных мирoвоззренческих комплексов, подвергающих зачастую вполне обоснованной критике либеральный универсализм и поверхностный прогрессизм. Каждый, кто хотя бы немного знаком с историей русской мысли в самых разных ее аспектах — от богословия до экономики и политической тактики, — ни в коем случае не должен игнорировать или приуменьшать значение консервативного органицизма славянофилов и других просвещенных “гонителей Запада” или хотя бы его умеренных критиков для всего последующего развития русского национального самосознания. И тем не менее, сведение всего этого самосознания лишь только к одному его аспекту — можно назвать его почвенническим, русофильским, изоляционистским или националистическим [4] [4] Термины “национализм”, “националистический” и т. п. везде употребляются мною в духе английской традиции, без отрицательного оттенка, характерного для их “континентального” понимания. — или хотя бы его предпочтение за счет меньшего внимания к европеизму, который явно преобладал в настроениях всего русского образованного общества Нового времени, было бы серьезной, непростительной ошибкой.

В мировом информационном пространстве пущенными в научный оборот оказываются самые неопределенные и запутанные представления о западничестве. Так, например, в большом энциклопедическом словаре “Ларусс” [5] [5] Grand Larousse encyclopeЂdique en dix volumes. Vol. VII. Paris, 1963. P. 889. , вышедшем в свет в 1963 году, можно прочитать, что западничество берет свое начало в “Философических письмах” П.Я.Чаадаева, который развивал идеи Гегеля применительно к России и проповедовал секуляризацию общественной жизни [6] [6] Каждый, кто хоть раз задал себе труд бегло просмотреть “Философические письма”, знает, что их автор был заклятым врагом гегельянства, а в основу построения общественной жизни предлагал положить принципы христианского провиденциализма. Анонимный автор статьи сообщает далее, что накануне революции 1848 года западничество было разгромлено полицией, а “друзья Чаадаева”, среди которых находился также Достоевский, арестованы [7] [7] На самом деле арестованы были петрашевцы, к которым Чаадаев не имел ни малейшего отношения. Трудно представить себе большее смешение самых разнородных фактов и понятий.

Если классическое славянофильство на сегодняшний день изучено достаточно подробно [8] [8] Назовем наиболее авторитетные работы двух последних десятилетий: Янковский Ю. Патриархально-дворянская утопия. Страницы русской литературно-общественной мысли 1840–1850-х годов. М., 1981; Дудзинская Е. Славянофилы в общественной борьбе. М., 1983; Кошелев В. Эстетические и литературные воззрения русских славянофилов: 1840–1850-е годы. М., 1985; Цимбаев Н.И. Славянофильство. Из истории русской общественно-политической мысли XIX века. М., 1986; Смирнова З.В. К спорам о славянофильстве (некоторые методологические аспекты исследования раннего славянофильства) // Вопросы философии. 1987. № 11. С. 121–136; Messianisme et slavophiles. UniversiteЂ Jagellonne. Cracovie, 2–7 octobre 1985. Cracovie, 1987; Попов В.В. Славянофилы и русские писатели (Н.Гоголь, С.Аксаков, Л.Толстой, А.Островский). TorunЂ, 1988; Культура и цивилизация в учении ранних славянофилов: Сб. статей. М., 1989; Ванчугов В. Очерк истории философии “самобытно-русской”. М., 1994; Славянофильство и современность: Сб. статей. СПб., 1994. , то западничество столь же оживленного интереса у исследователей не вызывает. Даже Анджей Валицкий, блестящий историк идей, издал свой фундаментальный труд, в котором, по сути дела, проанализированы все направления русской общественной мысли в период с 1820 по 1861 год, с подзаголовком “Структура и историческая трансформация русского славянофильства” [9] [9] Walicki A. W kreюgu konserwatywnej utopii. Struktura i przemiany rosyjskiego slowianofilstwa. Warszawa, 1964. И действительно, славянофильству отведено в нем центральное место. Видимо, сказывается ошибочная тенденция, укоренившаяся и на Западе, и в самой России еще со времен Бердяева и Шестова, произведения которых получили огромную и во многом заслуженную популярность, но не были свободны от излишней мифологизации. В частности, общим местом многих работ по истории русской мысли стало утверждение, согласно которому в России в петербургский период ее истории противостоят друг другу “чисто русские”, якобы совершенно нетипичные для Запада начала, и элементы общеевропейские, более “нормальные” и привычные для жителя Лондона, Парижа или Берлина.

Читать дальше