Марина Сербул - Дела давно минувших дней... Историко-бытовой комментарий к произведениям русской классики XVIII—XIX веков

У Некрасова взаимоотношениям странников с привечающими их семьями посвящено несколько строк.

Странники для народа были чуть ли не основным источником информации о прошлом и настоящем, пусть она частенько и носила фантастический характер. Какие словесные кружева плетет профессиональная странница Феклуша в «Грозе» А. Островского: тут и «бесовское наваждение» чугунки (железной дороги), и неведомый Махмут турецкий, и люди с песьими головами… У Некрасова странник излагает «быль афонскую» о гонениях турок на древний оплот православия, монастыри, с Х века расположенные на полуострове Афон в Греции. Все эти рассказы воспринимались в народе как истинные и слушались с напряженным вниманием. Даже дети, «свесив головы» / С полатей, не шелохнутся…».

Еще более почитались в народе юродивые. Это были люди «не от мира сего», отличавшиеся строгой приверженностью к религии и ведущие самый простой образ жизни. Юродивые не имели постоянного пристанища, питались водой и хлебом, летом и зимой ходили в лохмотьях и босыми, не стригли волос и не мылись, а на голом теле носили вериги. Вериги, по Далю, – «кандалы, цепи, железа, оковы… носимые спасающимися на голом теле, для смирения плоти; железная шляпа, железные подошвы…». Юродивых почитали и за праведный образ жизни и за то, что они без страха обличали несправедливость властей, взывая к их совести и грозя наказанием за грехи.

Юродивые встречались и в XIX веке, не только в глухих захолустьях, где еще сохранялись патриархальные нравы, но и в столицах. И. Прыжов в своей книге «26 московских пророков, юродивых, дур и дураков» (1862) повествует о подобных персонажах, среди коих всероссийской известностью пользовался некий Иван Яковлевич Корейша. Некогда был он чиновником, но, проштрафившись, стал юродивым прорицателем и преуспел в том. К нему за советом, который всегда давался в косноязычной, малопонятной форме, шли и купцы, и дамы из высшего света, и простонародье. Каждое невнятное слово Ивана Яковлевича воспринималось его почитателями как откровение, а когда он умер, могила его стала местом паломничества. И в поэме Некрасова фигурирует юродивый Фомушка.

Именно нестандартность образа жизни юродивых и привлекала к ним народные массы. Во всяком случае, им верили больше, чем «господам», даже тем, которые шли в народ с искренним желанием облегчить его участь.

Недоверие это имело под собой почву. В «Записках русского крестьянина» И. Столярова описывается деревенский быт уже последних десятилетий XIX века. И тем не менее, как свидетельствует мемуарист, «с раннего детства мы подвергались многочисленным унижениям со стороны высших сословий. Начальство (господа, богатые купцы, чиновники) имело полную власть над крестьянином и могло даже прибегать к избиениям. Часто на крестьянина сыпались непредвиденные ругательства, и он не мог защищать своих прав. Местные власти пользовались всяким случаем, чтобы обидеть его или ударить. Урядник, становой пристав, барин, ехавшие на тройке, или арендатор в тарантасе могли заставить крестьянина свернуть с дороги. Они считали своим долгом обругать мужика, который недостаточно быстро уступал дорогу, чтобы они могли проехать, даже если это было на земле, принадлежавшей крестьянам, или на проселочной дороге, пролегавшей через их же поля. <���… > Мужик знал, что он всегда будет виноват перед барином».

Естественно, что коллективный опыт в этом отношении на бессознательном уровне переносился и на тех «господ», которые были лишены сословной спеси. Мужик просто не мог вообразить, что барин искренно желает ему добра и видит в нем такого же человека, как он сам. И чем сильнее было недоверие к «панам», тем больше веры имел крестьянин к «своему брату», который мог быть и мошенником, но «своим».

Глава «Странники и богомольцы» в поэме начинается с перечня тех случаев, когда крестьяне сталкиваются с обманом со стороны «божьих людей» (воровка-странница; паломник, который не бывал дальше Троице-Сергиевой лавры и расписывающий свои путешествия ко гробу Господню; «старец», совративший несколько крестьянских девушек; странники, живущие за счет богомольных помещиков). И все же: