Вадим Елисеефф: Японская цивилизация

В серии «Великие цивилизации» данный труд представляет собой тринадцатый по счету том. Книги этой серии отвечают новым потребностям читателей, которые теперь желают не только приятного чтения, обязательных выводов и обобщений, широты взглядов. У них теперь появился вкус к точности, потребность в прямом обращении к документам, как и потребность в руководстве, которое предлагает анализ и отсылает к знакомству с более специализированными исследованиями. Мы, таким образом, стремимся разрешить эту задачу, обращаясь к ученым, чей писательский талант, широкая культура, многолетний исследовательский опыт указывали на то, что они могут успешно завершить сложную проблему. Мы предусмотрели и то, чтобы объединить в книгах этой серии все, что обычно оказывается рассеянным в различных исследованиях: эссе, биографиях, исторических атласах, фотоальбомах, каталогах, словарях и т. д. Разумеется, не имелось в виду простое суммирование данных, простое добавление, но вопрос стоял о выборе, который позволил бы читателю вступить в контакт с документами самого разного порядка, от которых авторы отталкивались, чтобы прийти к своим выводам о сути, жизни и душе и самой книги, и изучаемой цивилизации.

Книга делится на четыре части.

В первых трех главах в целом представлено историческое развитие Японии.

Четыре следующие главы посвящены ментальным структурам — семья, император, религия, образование.

В четырех последующих главах рассматриваются искусства, в том числе архитектура, скульптура, живопись, и ремесла.

И наконец, две последние главы дают представление о различных аспектах театра и литературы.

Как и в других книгах этой серии, индекс позволяет обратиться к тому или иному частному моменту текста и, кроме того (что является важным нововведением), предоставляет возможность уточнить данные и привести дополнительные объяснения относительно персонажей, понятий, учреждений, памятников.

Каждое имя или слово, как японское, так и китайское, являющееся предметом статьи в индексе, транскрибируется согласно идеограммам. Для японского языка используется транскрипция Хэпберна, принятая повсеместно; для китайского языка французская транскрипция оказалась выбранной для того, чтобы облегчать ссылки на современные труды. [1] Переводчик использовал транскрипцию имен, принятую отечественными востоковедами. (Примеч. ред. Далее примечания переводчика и редактора.) Библиография позволит читателям-студентам углубить изучение того или иного вопроса.

Представление Дальнего Востока в этой серии появляется в образах Японии, значимость которой все возрастает в современном мире и которая тем не менее остается малопонятной. Образ Китая, воздействие которого на японский народ оказалось постоянным и глубоким (что показывается в этом сочинении), станет темой следующей книги.

Следует благодарить Даниель и Вадима Елисеефф за то, что они сумели успешно завершить задачу, которая была исключительно трудной. Япония представляет мир, с которым наше мировосприятие и мышление не всегда соотносятся. Риск был большим: находить причинно-следственные связи, которые могли казаться нам логичными и разумными и в то же время не искажали бы действительность при попытке ее описать. Однако понимание мышления отдельных людей и целых народов не главная цель исторического исследования, особенно если они отдалены во времени и отличаются от присущего нам характера восприятия.

И конечно, Япония, находящаяся на другом конце планеты, уже не является, как в былые времена, неизвестной землей, которой когда-то несколько отважных человек сумели достичь и которая предстала пред их глазами как мираж. В наши дни совершаются постоянные взаимные поездки; для того чтобы лучше понять друг друга, путешественники отправляются в путь как с Дальнего Запада на Восток, так и с Дальнего Востока — на Запад. Для нас уже почти привычным стал облик Японского архипелага с его четырьмя большими неширокими, вытянувшимися в длину от арктических до тропических широт островами, окруженными россыпью мелких островов. За пределами крупных городов люди там захвачены эстетической красотой пейзажа, на котором, защищая сельские святилища, с изяществом линий и свежестью оттенков, столь дорогих японской живописи, вырисовываются леса и горы. Чувство одиночества смягчается, и интимный союз человека с природой, тайнами которой порождены легенды и многочисленные культы, считается главной реальностью и объясняет многие аспекты повседневного существования, из которого земная жизнь никогда не была полностью исключена.