Вадим Кирпичев - Убей цивилизацию !

Вадим Кирпичев

Убей цивилизацию!

Кровавое, на полнеба солнце опускалось в озеро.

- Лилит, сзади!

Гигантский крокодил выскочил из осоки и с невероятной для такой туши прытью помчал к девушке. Взмах челки. Немой крик в профиль. Прыжок пресмыкающегося. Всплеск. И никого на безжизненном берегу. Только кровавые блики заката пляшут на воде.

Запыхавшийся парнишка пулей вылетел на обрыв.

- Ах ты морда чемоданная!

Лилит изо всех сил лупила кулачком по бородавчатой морде крокодила. Тот, вжавшись в песок, виновато жмурился и вилял хвостом.

- Алик, просила же, не надо толкать меня в воду! Неужели нельзя игровые инстинкты сдерживать?

Алик вытаращил на девушку глазища, а хвостом так замотал, что снес молодую березку. Кучерявый паренек сбежал по откосу.

- Лилит, я здесь ни при чем.

- Ты, Адам, вечно ни при чем. Угораздило меня связаться с дураками.

- Пожалуйста, не бесись, Ли. Ничего страшного - обычная игра. И почему ты всегда нервничаешь? В прошлом месяце хотела получить медаль, стать чемпионкой округа, а теперь чего?

Девушка покосилась из-под светлой челки, махнула рукой.

-Тебе, мальчишке, этого никогда не понять. Ни-ког-да.

- Почему?

- Потому. Ты примитивный мужчина. И все и всегда для тебя будет игрой. Просто - игрой. А я настоящего хочу! Настоящего...

Пунцовые пятна вдруг проявились на персиковых скулах Адама. Он отвел взгляд от мокрой футболки Лилит. Облепившая девичьи груди белая ткань уже ничего не скрывала. Скорее наоборот.

Голос юноши охрип.

- Не думай, Лилит, насчет настоящего я очень хорошо тебя понимаю. Покажи, а?

Белая ткань натянулась парусом. Мелькнул плоский живот руки пошли вверх. Полоска между юбчонкой и футболкой становилась все шире. С такой неизбежностью расходятся причал и борт отчалившего корабля. Корабль все дальше. Парус футболки все выше. Наконец на свет выпрыгнули груди шестнадцатилетней девушки. Налитые. С коричневыми, глиняными сосками, вылепленными еще из т о й глины.

- Ну как, настоящие?

Лилит с интересом изучала лицо паренька, не забывая следить за его руками. Адаму не хватило мгновенья. Захохотала, отпрыгнула, закрутила футболку над головой, показала язык и с разбегу влетела на плывущую в гору тропинку. Издалека еще помахала своим белым флагом. Адам нашелся - ответил протянутой рукой, добродушно улыбнулся. Потом обнял Алика и бросился с ним в воду.

Прошло пять минут. Странно и пусто на вечернем берегу - ни примятой травы, ни поваленной березки. Исчезли любые следы. В подсвеченных голубым светом небесах зажглись первые звезды. Они дрожали. Звезды всегда дрожат, когда маленькая девочка отправляется в поход за настоящим.

Тропка почти бесшумно стекала, шуршала вверх, вихляя по цветущему склону. Мимо проплывали живые изгороди из жасмина и снежноягодника, за ними газоны цветущего крокуса, а дальше пылало разноцветье георгин, настурций, пролеска. Пологим откосом распахивались поля ириса, опушенные по краям полевой ромашкой. А впереди льдистыми террасами поднимались заросли хризантем, фантастическим пожаром горели флоксы. Удивительный, красочный, забывший о временах года мир.

Налетел теплый ветерок и вмиг просушил светлые локоны Лилит. Закружил, заструил вокруг ног, прогрел юбку, давно натянутую футболку и стих. Девушка не улыбнулась. Морщинка на чистом лобике не разгладилась. Лилит спорила. Никого рядом? Пустяки. Всегда можно поспорить с собой.

- Напрасно ты выдала свою тайну Адаму. Это ошибка.

- Мелкая ошибка. Он мальчишка, а у них одно на уме. Все равно Адам ничего не понял.

- А вдруг? Нет, надо быть осторожней. Родителям и телевоспитателю не понравились бы твои слова. Такие желания надо скрывать...

- Плевать. Я все равно найду настоящее. Лишь бы оно...

Лилово-махровый, в раскоряках фантастических разводов цветок орхидеи ласковой пощечиной заставил девушку очнуться. Молниеносно и зло Лилит сорвала цветок, отшвырнула в сторону. Тот шлепнулся прямо на клумбу.

Клумба не торопилась. Подождала, пока девушку унесло за пригорок, и с ъ е л а цветок.

Вильнув в последний раз бедрами, тропинка вынесла девушку к древнему яблоневому саду. И только искательница настоящего шагнула под мощные кроны, как из ромашкового лаза расписного терема вынырнули драконьи башки. Ровно три. По очереди зевнули, вытаращились.

- Милые мои дурашки, только вас люблю. Ну, тихо, тихо!

Лилит почухала каждую драконью голову за ушами и пошла дальше. Головы еще чуток порычали, пободались, погрызлись да и спрятались.