Евгений Головин - Веселая наука. Протоколы совещаний

«Нисхождением в „иное“, — пишет Николай Кузанский, — объясняется переход индивидуального в общее, отчетливого в неотчетливое, света в тьму, тонкого в грубое, духа в тело». Добавим: настоящего момента — в прошлое и будущее, изобилия в лишенность, целого в части. Касательно последнего. Целое делает таковым качество или сумма качеств. Это нечто мгновенное, неуловимое, основное, вне причин и следствий, его нельзя наследовать, оно не генетично, не генотипично. Качество отвечает за индивидуальный фенотип , то есть за неповторимость какой-либо данности (человека, дерева, облака, события) во времени и пространстве. Признавать целое лишь суммой частей, вне категории совершенно непознаваемого качества, значит превращать это целое в собственную модель. Склеивать разбитую чашку, воссоздавать событие по его следствиям, судить человека по его поступкам, значит конструировать копии в лунной рефлексии. От диады «эйдос — форма» исходит качественное содержание данности, «вертикальная нить ткацкого станка», индивидуальный фенотип, который образует «избирательное сродство» магических резонансов или эйдетический ряд . Золото родственно в этом смысле солнцу, петуху, алмазу, льву; серебро, сапфир, топаз входят в свои эйдетические ряды. Здесь имеется в виду небесно-патернальное родство. Когда оное отсутствует, остается генетическая материальная субстанция, более или менее похожая на пракрити индуизма.

По мнению новой науки, уголь и алмаз отличаются только разной структурой атомов углерода.

Подобное утверждение пренебрегает небесно-патернальным началом вещей. Согласно «Парадигме» Николая Кузанского, фаллос при нисхождении в «иное» теряет независимость и превращается в пенис — инструмент всевластной материальной стихии. Демография, статистика, планирование семьи, спаривание. Отрицательно заряженные сперматозоиды контактируют с положительно заряженными яйцеклетками. Бытовое электричество, автоматический процесс. Человечество составлено не из мужчин и женщин, но из людей. Дух — это рацио, душа — рецептор деловой морали. Все остальное — чепуха, дилетантство. Пусть бездельники и маргиналы читают от скуки «Тимея» Платона или «Сумму теологии» Фомы Аквинского, приличным людям сие ни к чему.

Однако цивилизация, основанная на равномерной темперации и концепции «человека-машины», не имеет шансов выжить. Стремление свести «к людям» и «статистическим единицам» мужчину и женщину, монаду и диаду донельзя абсурдно. Рационалисты вряд ли реализуют свою грезу о механико-белковых гуманоидах, которые в тесной дружбе с манекенами, роботами и музеем восковых фигур откроют двери анабиотического рая. Фридрих Георг Юнгер высказал очень дельное соображение в книге «Совершенство техники»: агрессия технической мысли возрастает по мере пассивной податливости ресурсов. «Рациональное мышление, — пишет Юнгер, — привело в движение гигантские стихийные силы. Если посмотреть вокруг, может показаться, что мы находимся в огромной кузнице, где яростно кипит работа, но в работе этой есть нечто лихорадочное, какая-то нервическая напряженность. В промышленном пейзаже чувствуется нечто вулканическое, это кузница циклопов. Хитроумные машины, автоматически выполняющие однообразные действия, до отказа переполнены мощными стихийными силами».

Зловещий кошмар механизма хорошо чувствовался уже на заре технической эры. Вспомним ужас Э. Т. А. Гофмана перед автоматом («Песочный человек») или удивительное описание бунта корабельной каронады в романе Виктора Гюго «Девяносто третий год»: «Четыре колеса каронады многократно прошлись по телам убитых ею людей, рассекли их на части, измололи, искромсали на десятки кусков, которые перекатывались по нижней палубе… казалось, пушка обладала душой, исполненной ненависти и злобы…»

Человек Просвещения объявил себя земным демиургом, вселенную — механизмом, Богу отвел поначалу роль часовщика, но потом заменил Бога жесткой детерминацией законов природы. Религия, искусство, любовь, магия — все это разом полетело к черту. Гегель отлично определил антропоцентризм: «Внутренний центр природы — мысль, обретающая бытие только в человеческом сознании». Надобно оговориться: антропоцентрик — нечто противоположное Адаму Кадмону или микрокосму. Новый земной демиург объявил стихию земли планетой и песчинкой в бесконечной вселенской ночи. Никогда матриархат (в обозримой истории) не праздновал столь оглушительной победы.