Фаина Гримберг - Андрей Николаевич на рандеву, или ниспровержение прототипов

Но… совершенное изгнание отношений „гомо“ из армейских систем, разумеется, не удается. Потому что… потому что эти отношения… естественны! Пресловутое „гони природу в дверь…“ Не возить же с собой в обозе женщин и, соответственно, детей! Ага! Значит, если бы возможно было возить (то есть нанимать носильщика, чтобы танцевал рядышком), то и не возникало бы отношений „гомо“? В том-то и дело, что в данном случае „мужское партнерство“ („мужская корыстная дружба“?) вовсе не заменяет, не подменяет собою некие „естественные“ отношения с женщиной. Социально-психологический смысл партнерства с женщиной — создание и поддержка „хозяйства“, экономической „ячейки“ обществ. Здесь же и „репродукция“, воспроизводство новых и новых „общественных единиц“. Социально-психологический смысл партнерства „гомо“ — взаимная активная поддержка, взаимопомощь при координации совместных социальных действий (воинские походы — для мужчин; „артельный“, совместный труд — для женщин). Разным социальным задачам соответствуют разные, гармонические для той или иной „общественной ситуации“ формы сексуально-эротического „обслуживания“…

Таким образом наш „гомо-архаист“, наш „ретроград“ оказывается прямо-таки „новатором гуманизма“! И вполне естественно его тянет именно к тем структурам, в которых (пусть рудиментарно) сохраняются „парные отношения гомо“. Отсюда и парадоксальное (на первый взгляд!) метание между воровской шайкой, казармой, самым „сливочным“ аристократизмом, католическим монастырем и старообрядческим скитом…

Впрочем, даже сторонники классификации отношений „гомо“ в качестве отношений „патологических“ вынуждены признать частоту и даже некую обязательность, непременность подобных отношений хотя бы в „добрачный“ (подростковый и юношеский) периоды человеческой жизни (см., например, Kinsey A.C., Pomeroy W.B., Martin C.E. „Sexual behavior in the human male.“ Philadelphia, 1948; или Kinsey A.C., Pomeroy W.B., Martin C.E., Gebhard P.H. „Sexual behavior in the human female.“ Philadelphia, 1953.)

Советский исследователь отношений „гомо“ и вовсе вынужден был „танцевать с двумя чемоданами в руках“ на предельной грани абсурда, утверждая при этом следующие занятные парадоксальности (опять же): „Гомосексуальные игры нередко встречаются у детей, хотя обычно они еще не имеют сексуальной окраски“, или — „Максимальная гомосексуальная активность приходится на этап формирования психосексуальной ориентации, когда еще выражено разделение коллективов на однополые группы“. Откуда взяты цитаты, не скажу, чтобы не обижать благополучно здравствующих авторов. Но кто мне объяснит, каким это образом „сексуальные игры“ все-таки „не имеют сексуальной окраски“?! Что же касается человеческих объединений („коллективов“?), то они имеют некую стабильную тенденцию именно „разделяться на однополые группы“ отнюдь не только в тех случаях, когда состоят из индивидов нежного возраста „формирования психосексуальных ориентации“… То есть как ни верти, какие ни вытанцовывай интересные „танцы с чемоданами“, а эти самые отношения „гомо“, они для человеческой особи — не патология, а норма, в какой бы форме ни проявлялись: в эротической, или же — в сугубо сексуальной, как самодостаточные, или же — в качестве некоего „элемента многообразия“…

Но вот ведь: „эротическая“ или „сексуальная“? То есть: „я не мог на него наглядеться“, или же — объясняйте нам очень подробно, посредством „неприличной“ (обсценной) лексики; а не то — посредством „шершавого языка“ гинекологии и андрологии: чего это такое и как же оно делается: иррумация, пенилинкция, фелляция и coitus peranum… И если уж завелась речь об „Андрее Николаиче“ классической русской прозы, то он „ничего такого“ никогда не делал, он „совсем не такой“! Да?!.. „Да!“ — отвечают советские психологи „застоя“. Для них: „нежность и ласковость“ — черты по сути „девические“; а вот „чисто мужская модель“, она „нацелена на обладание“, потому что она и есть „культивировавшийся веками и воспитываемый у мальчиков социальный стереотип мужественности“. (Откуда цитаты — опять не скажу.) Однако… предположим, что аналог воинский „нацеленности на обладание“ — быстрое взятие и разграбление крепости, сопровождаемое эксцессным насилием. Но ведь такая форма ведения военных действий как „честный поединок“ — значительно древнее! Ну а если не полагать единственно естественной классическую формулу: „мужчина женат на женщине и от этого рождаются дети“?.. Борис Виан в „Красной траве“ устами Вольфа, нежно утешающего своего молодого приятеля Сафира Лазули, подметил, что „мужчины утешаются точно так же, как женщины“… А мы, (то есть я) подметим, в свою очередь, что даже задолго до рождения классического М. Кузмина, русская классическая проза умела сказать решительно ВСЁ, не прибегая к „шершавым языкам“ белого халата и мата.