Валерий Леонов - Пространство библиотеки - Библиотечная симфония

«Неправильное» прочтение устоявшихся построений должно пробудить у нас желание, интерес узнать больше, чем мы знаем. Но и узнавание большего есть только часть ответа на волнующие меня проблемы: каковы же границы библиотеки, если они существуют? Является ли библиотека, как и книга, бессмертным творением человека или близок её конец? Что тогда вместо неё? Какой будет библиотека завтра? Будет ли она по-прежнему хранилищем знаний «без субъекта знания» или станет центром распределения информации? Как это всё касается нас, библиотекарей, или наша профессия медленно умирает и будет предана забвению?

Действительно, возможно ли представить, что библиотека, какой мы её знаем и ценим, придёт к концу? Может ли случиться так, что она станет совершенно другой, не похожей на прежнюю, и профессия библиотекаря уйдёт в прошлое? Представить себе это мне трудно, и не только потому, что работаю в библиотеке. Я стал библиотекарем главным образом из-за того, что считаю свою профессию — сохранение и предоставление накопленных человечеством знаний — благороднейшим и самым осмысленным занятием. Ведь мы здесь для того, чтобы через знания узнать и понять, зачем мы здесь. Какая ещё цель достойнее?

Не всегда я был так очарован своей профессией. В Институте культуры на библиотечном факультете был период, когда изучение литературы, истории, философии, иностранных языков казалось мне наиболее интеллектуальным занятием. Начиная только с третьего курса, появилась заинтересованность в лекциях по систематизации, предметизации и реферированию научной литературы, информационному поиску. Я стал ценить точные методы библиотечно-библиографической науки, а взаимосвязи с информатикой открывали безграничный простор для исследований. Благодаря многостороннему общению в творческой среде, приближалось понимание «категорического императива» нашей профессии: наука ставит вопросы, на которые в библиотеке могут быть получены ответы, по крайней мере ориентирующие исследователя.

В библиотечном пространстве есть свои рубежи, свои границы. Более того, библиотеко- и библиографоведение, развиваясь, будут постоянно нам навязывать эти границы своей власти, за пределы которых не выйти. Что я имею в виду? Вот некоторые примеры.

1. Теория документальных потоков утверждает, что наше знание потока всегда будет неточным, отражающим лишь status quo, следовательно, многие ситуации его движения и развития предсказать невозможно.

2. Теории свёртывания (компрессии) текстов отрицают возможность адекватного отражения и понимания исходных документов пользователем.

3. Эволюция письменности продолжает напоминать нам, что мы занимаемся внедрением новых технологий не ради демонстрации возможностей этих технологий, а чтобы уметь читать и правильно интерпретировать текст.

4. Изучение старения научной литературы направлено на описание его истинных причин, и одна из главных — в обеспечении преемственности идей и знаний, отражённых в научной литературе. Представим, что в случае успеха возможно построить научные тексты, которые будут жить вечно. Изменит ли это наши взгляды на пространство библиотеки? Вряд ли у нас появится достаточно полное представление о том, как библиотека возникла и где её границы.

Как с учётом перечисленных и возможным появлением новых границ объяснять происходящие и прогнозируемые изменения? Из головы не выходила строка фрагмента греческого поэта Архилоха: «Лис знает много секретов, а ёж один, но самый главный» [68] Цит. по: Берлин И. Ёж и лиса: Эссе о взглядах Толстого на историю // История свободы. Россия. М.: НЛО, 2001. С. 183. . Мне захотелось, используя доступную литературу и собственные наблюдения, представить современную библиотечную ситуацию так, как её вижу я, и дать возможность читателю самому решать, какие рассуждения покажутся ему предпочтительнее.

Напомню два принципиальных тезиса этой книги. Первый — библиотека, как и жизнь на Земле, развивается не по направлению «к чему-то», а только «от чего-то»; второй — библиотеки в течение столетий жили без конкуренции. Теперь она появилась: новые информационные технологии, электронные журналы и библиотеки, система Интернет. Это означает, что библиотеки не могут бездействовать и ждать, когда к ним придут читатели в поиске информации. Признаки конкуренции, ещё весьма поверхностные, стали появляться в последней четверти XIX в., по крайней мере в России. Но не в среде библиотекарей, а вне её. Первыми это почувствовали писатели. В романе «Бесы» у Ф.М. Достоевского Лизавета Николаевна излагает Шатову идею своего «литературного предприятия» [69] Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Т. 10. Л.:Наука, 1974. С. 103-104. Полагаю, что для литературоведов здесь есть, по крайней мере, материал для отдельной статьи: почему именно у Достоевского появилась эта идея, почему именно о ней говорится в романе «Бесы», а не в другом произведении, почему именно эти персонажи обсуждают проект, говоря современным языком, хроники, или энциклопедии общественной жизни России? .