Array Коллектив авторов - Исследования в консервации культурного наследия. Выпуск 2

В каталоге московских эмалей XV–XVII вв. М.В.Мартынова эту панагию отнесла к московским произведениям без указания автора [14] (ГММК-5772/1-2мр). Идентичные приемы изготовления, сходство изображений, мотивов орнамента и техники расписной эмали позволяют панагию 1692 г. из Музеев Кремля также отнести к работе Августа Иванова.

Итак, оба сохранившихся аналогичных памятника золотого дела, изготовленных в один год, схожи своей формой, особыми техническими приемами исполнения и стилем орнамента. Это идентичные приемы изготовления кастов с рельефными, повторяющимися мелкими арочками-чешуйками. У панагий с лицевой стороны идентичны изображения ангелов, сделанные оранжевой эмалью на белом фоне, а с оборота по ободку – красно-коричневые изображения орудий Страстей на белом фоне. Это игральные кости, клещи, трость с губкой, плеть, молоток, петух, надписи: «INRI» (ил. 2–6, 9). К сожалению, эмаль на ободке с оборота обеих панагий частично утрачена. В местах утрат эмали хорошо видна насечка по золоту, что делалось для более надежного закрепления эмали. С оборотной стороны имеется также орнамент трав на синем фоне.

На панагиях очень схожи техника и цветовая палитра расписной эмали, характер орнамента. Аналогичны изображения и техника исполнения евангелистов в четырех медальонах с оборотной стороны панагий. Но имеются и отличия: на панагии из Музеев Кремля оглавие ромбовидное (ил. 8), а на панагии из Ярославля – в виде императорской короны [15] (ил. 1). Существенно отличаются и подвески на этих предметах.

У той и у другой панагии заметно выделяются сделанные красно-коричневой эмалью по белому фону упрощенные, ремесленные по характеру изображения херувимов (с лицевой стороны панагий), а также орудий Страстей (по ободку с оборотной стороны). Такие схематичные изображения отличаются от эмалевых изображений евангелистов, выполненных легко, уверенной рукой живописца. Можно предположить, что эмалевые изображения четырех евангелистов в овалах с надписями на оборотной стороне были сделаны русским мастером, возможно иконописцем (ил. 3–6).

Хорошо известно, что иконописцы в конце XVII в. иногда работали и в технике расписной эмали. Авторская подпись «ПИСАЛЪ УСОЛЕЦЪ ИКОНОПИСЕЦЪ» имеется на наугольнике от Евангелия конца XVII в. из Русского музея, выполненном в технике финифти [16].

Итак, исследуемые две золотые панагии 1692 г. из Ярославского музея-заповедника и Музеев Кремля следует отнести к работе золотых дел мастера Августа Ивановича Голя́, иноземца, вероятно, выполнившего их совместно с русскими художниками. В дальнейшем в результате исследования и сопоставления различных сохранившихся предметов золотого дела в музеях России к этим предметам можно будет добавить аналогичные, схожие по стилю и технике исполнения, и связать их с именем Го л я как изготовленные в его мастерской.

Золотых дел мастер Август Иванович Голь (August Goll) был ведущим ювелиром царской Золотой палаты, он прожил в Москве, в Немецкой слободе, начиная с 1660-х гг. в общей сложности более 50 лет [17]. Старейший ювелир Немецкой слободы Голь прибыл в Россию «из английской земли», хотя «по рождению» не был англичанином, долгие годы он состоял на службе при дворцовых палатах, а затем вынужден был заняться «вольным» ремеслом [18]. В. И. Троицкий приводит сведения, что «Густав Иванов Голь – по рождению швед» [19].

Август Голь имел свою мастерскую, для работы в которой он в 1685 г. приглашает двух мастеров золотого и серебряного дела, а в 1693 г. упоминается работавший у него в подмастерьях швед Николай Бордей [20]. Из Гамбурга Август Голь выписывал инструменты к серебряному и «алмазному» делу, алмазы, граненные «по новой моде» «для снятия с них образцов», из Германии привозились также и вещи, служившие образцами для подражания [21]. Август Голь в 1681 г. вместе со служившим в царской Серебряной палате Яковом Будом изготовил оклад Евангелия для Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря, что на Истре, богато украшенный драгоценными камнями и финифтью [22].

По сведениям В. А. Ковригиной, Август Го л ь в московской Немецкой слободе избирался старостой Новой лютеранской общины [23]. В 1697 г. он выезжал из России в Амстердам, но в 1698 г. вернулся [24].

Исследование золотых панагий из Ярославского музея-заповедника и Музеев Московского Кремля позволяет прийти к выводу, что эти предметы являются совместной работой иностранных и русских мастеров. Об обращении к эмалевым росписям русских иконописцев второй половины XVII в., работавших совместно с западноевропейскими золотых дел мастерами в царских мастерских, писали И. А. Бобровницкая [25] и И.Л. Бусева-Давыдова [26]. Этой теме посвящена наша статья, выходящая в сборнике «Вестник истории литературы и искусства» [27].