Йозеф Томан - Сократ

Платон продолжал:

- По-моему, есть только одна причина, Сократ, ради которой ты должен постараться уйти от такого венца: твоя миссия - миссия учителя жизни. Все твои доводы заслуживают нашего уважения, но ничто из них не сравнится с возвышенностью этой твоей миссии, перед нею все должно отступить. Спрашиваю тебя, дорогой, разве не будет прекрасным и добрым пожертвовать ради этой миссии всем остальным?

Сократ слушал его внимательно. Отодвинулся от Аполлодора, который все время льнул к нему, - отодвинулся, чтоб юноша не мог заметить, как он начинает дрожать, и поставил между ним и собою кружку с вином.

- Взываю к твоей любви к человеку, - слышал Сократ голос Платона; повернулся к нему лицом. - Взываю к твоей неистребимой жажде делать человека лучшим, более добродетельным, более счастливым. Где б ни поселился ты, голос твой долетит до Афин, ибо дело не в силе твоего голоса, а в силе твоих идей.

Аполлодор отодвинул кружку и, склонив голову на плечо Сократа, прошептал ему:

- Спаси себя!

- Ты будешь не первым, кто покинул наш город, - продолжал Платон. Вспомни! Не ты ли помогал бежать Анаксагору? Отвергая теперь нашу помощь, не вступаешь ли ты в противоречие с этим?

- Спаси себя! - молил Аполлодор.

А Платон говорил:

- Правда, недолго прожил после этого Анаксагор, но он успел принести еще много пользы философии. Почему же ты не хочешь больше быть ей полезным? Ты, который сам говоришь, что мы лишь в самом начале исследования человека... - Натиск Платона усиливался. - Большая часть того, что нам надо познать, еще впереди, она так далека, что почти еще неразличима, - а ты, наш учитель, хочешь покинуть нас, вместо того чтобы нас вести? Учитель - я не уверен, что без тебя мы будем так же сплочены, как при тебе!

Взгляд больших глаз Сократа, прикованный до этого момента к губам ученика, поднялся теперь к его глазам. На мгновение стихла словесная схватка, перенеслась в поединок взоров.

Платон выдержал этот взгляд. Положил руку на грудь:

- Перед тобой твой ученик. Ты увлек меня в философию, показал ее нужность и красоту, ради нее я отказался от политического поприща и от поэзии, из-за нее покидаю теперь даже свой дом, свою раковину, кожу свою, без которой буду истекать кровью...

Критон одобрительно кивал головой. Сократ отхлебнул вина и медленно поднялся на ноги. Платон смолк в ожидании. Сократ оправил свой хитон.

- Душно здесь как-то, - проговорил он. - Ветки лавра там, в углу, поглощают весь воздух... - Потом он ласково, приветливо обратился к Платону: - Спасибо, милый, за то, что ты говорил не против моих доводов, а за них...

Платон был ошеломлен. Друзья смотрели на него с выражением отчаяния на лицах, взглядами просили его говорить еще, еще попытаться что-нибудь сделать, не сдаваться... Но Платон исчерпал уже все, чем мог убедить Сократа.

А тот все тем же ласковым тоном продолжал:

- Дорогой, ты признаешь себя моим учеником. Для тебя, как и для меня, философия - выше всего. Философия, воплощенная в жизнь. Но тот, кто любит философию, обязан согласовывать свои поступки с этой любовью. Моя миссия быть учителем, да, согласен. Моя смерть и будет последним поучением для всех вас.

- Нет! - вырвалось у Аполлодора. - Не говори так!

- Ты сказал, Платон, дом - это твоя раковина, твоя кожа. Моя раковина все Афины, без них я был бы не только как без кожи, но и без глаз, без ушей и языка. Я стал бы обрубком человека. Ты сказал, что отказался ради философии от поэзии, от политического поприща. И то, и другое - неправда. Ты только присоединил к поэту философа и политика, но поэтом ты остался. В этом твое преимущество. Ты сказал, что из-за любви к философии собираешься покинуть Афины: верно - нынешние Афины не создают атмосферы, необходимой для твоей работы. Уезжай, если чувствуешь, что это необходимо. Это не будет незаконным бегством, каким был бы мой побег. С течением времени ты сам решишь - быть может, и вернешься. А я уже не смог бы вернуться. Однако не нужно тебе так уж бояться Афин. Они будут грозить тебе, но вреда не причинят. Тебе - нет.

Платон понял - Сократ не совсем доволен им. Я хотел бы видеть его другим, и он тоже хотел бы меня - другого. Наверное - чтоб я тоже ходил босиком и шатался по Афинам...

Сократ обвел взглядом камеру.

- Смеркается, мальчики.

Все посмотрели на окошко, за которым начало темнеть. Тоска охватила их. Скоро им уходить...

Сократ сказал:

- Платон, милый, ты не принял от меня один из моих заветов: мое неистовство. Философии иной раз подобает - не мудрствовать...