Дэвид Гриффитс - Екатерина II и ее мир - Статьи разных лет

Императрица не преминула воспользоваться представившейся возможностью. «Я боюсь теперь, — докладывал Харрис, — что императрице втемяшилась в голову новая затея и что теперь она хочет встрять между нами и бунтующими колониями» {704} . Он был прав. Императрица развила бурную деятельность. Она разослала специальных курьеров в Лондон и Гаагу, дабы поставить своих представителей в известность о том, что миссия Уентуорта не только не отвратила, но еще более расположила ее к тому, чтобы выказать свою добрую волю. Затем она вызвала британского посла на встречу с русским министром иностранных дел: по долгу службы Остерман проинформировал Харриса, что Британии пора уже начать мирные переговоры со своими бывшими колониями. Вицеканцлер объявил, что русские посланники в Гааге были бы счастливы воспользоваться пребыванием в городе Адамса и поспособствовать заключению сепаратного мира между Британией и ее колониями. Голицыну и Моркову будет приказано довести то же самое до сведения Уентуорта {705} .

Были разработаны два плана действий — для применения в зависимости от ситуации. Голицыну и Симолину было предписано всего-навсего подчеркнуть благие намерения ее императорского величества. Это было не более чем обязательной ссылкой на официальную роль Екатерины как посредника в англо-голландском конфликте. Моркову же был дан другой, больше соответствовавший обстоятельствам сценарий. Ему надлежало убедить Уентуорта в том, как горячо императрица желала, чтобы его пребывание в одном городе с «американским эмиссаром Адамсом» повлекло за собой прямые переговоры и заключение мира между Англией и «ныне отделяющимися от нее американскими колониями» {706} . Ранее Екатерина начинала свое содействие голландцам с твердого намерения избежать обсуждения таких второстепенных материй, как американская независимость. Теперь же она ввязывалась в англо-американский конфликт без оглядки и без приглашения от какой-либо из сторон.

Уентуорт прибыл в Гаагу 1 февраля, за несколько недель до Моркова, и тянул время, очевидно в ожидании поддержки от своего будущего российского коллеги. Как выяснилось, он получил указания разговаривать о делах только с Морковым, потому что Голицын находился под подозрением у британцев и, более того, не пользовался поддержкой даже своего собственного государства {707} . Обосновавшись в столице Нидерландов, Уентуорт и Морков общались часто и подолгу, что вскоре повлекло за собой слухи и досужие разговоры {708} . Только в начале марта из Амстердама прибыл Адамс, вновь собиравшийся потребовать у Генеральных штатов признания независимости американского государства. И вот обстоятельства, наконец, сложились именно так, как хотелось императрице. Чем же все кончилось?

Голландские газеты докладывали, что Уентуорт, Морков и Адамс совместно ищут решение американской проблемы {709} . Однако опубликованные бумаги Адамса, в которых полностью отсутствуют какие-либо упоминания Уентуорта, не подтверждают этого факта, а свидетельства Моркова и Уентуорта и вовсе его опровергают. Описывая свои многочисленные продолжительные конфиденциальные беседы с Уентуортом, русский эмиссар обходит полнейшим молчанием какие бы то ни было разговоры с Адамсом. Да и британский агент, по словам Моркова, наотрез отказался обсуждать независимость Америки, ограничившись замечанием, что не все колонисты настроены на отделение от Британии. Имя Адамса всплыло в докладах Моркова всего один раз — в жалобе на то, как успешно американский эмиссар завоевывает доверие Генеральных штатов {710} . Морков встретился с Адамсом лично лишь через несколько месяцев, тогда как Уентуорт, судя по его переписке со Стормонтом, вообще так и не познакомился с представителем Соединенных Штатов. Уентуорт отбыл из Гааги 21 марта: его миссия потерпела фиаско.

Императрица, не ведавшая о данных Уентуорту приказах, не осознавала всей бесполезности своей затеи. Она ведь не знала, что Стормонт строго-настрого запретил своему агенту вмешиваться в американский конфликт. Все, что ему разрешалось, это дать голландцам понять, что мир с ними возможен только при условии пересмотра договора 1674 года о свободе торговли. Что же до американских колоний, Уентуорту было приказано лишь предупредить голландцев, что признание Генеральными штатами требований Адамса лишит Нидерланды каких-либо шансов на примирение с Британией {711} . Знаменитое упрямство правительства Норта, да и самого короля [248]обрекло план императрицы — свести вместе Моркова, Уентуорта и Адамса — на провал, как провалились и другие подобные попытки вмешательства третьей стороны в войны времен Американской революции.