Евгений Фирсов - Т. Г. Масарик в России и борьба за независимость чехов и словаков

Ил. 9. Фрагмент письма на чешском языке чешского историка В. Халоупецкого другому историку Яну Опоченскому (20 июля 1917 г.) (A AV ČR. F. J.H. Opočenský)

Подчеркнем, что корреспонденция чешских историков в 1917–1918 гг. заметно выросла в количественном отношении. Отчасти это связано с отменой военного положения. В письмах обсуждались самые насущные проблемы борьбы за национальное самоопределение и за создание независимого государства. Тактика чешских политических партий на этом этапе значительно активизировалась.

В чешском общественном сознании, бесспорно, происходили существенные сдвиги, последовавшие сразу вскоре после обнародования Манифеста чешских писателей и вызвавшие подъем национального движения, все более отчетливо ставившего задачу борьбы за национальное самоопределение.

Если сравнить ключевые этапы исторического развития Чешских земель (период национального возрождения, революцию 1848–1849 гг., борьбу за независимое государство, «бархатную революцию» конца XX в.), можно придти к выводу, что в чешском обществе наблюдается определенная закономерность возрастания роли деятелей национальной культуры, включая литераторов и историков, как наиболее сознательной в национальном отношении части интеллигенции, весьма озабоченной будущим развитием своего народа.

Непредвзятой оценке советской стороной роли независимой Чехословацкой республики (ЧСР) в послеверсальской системе устройства Восточной Европы препятствовал ряд обстоятельств. Среди них следует отметить прежде всего негативное восприятие белочешской легионерской эпопеи в России [394]и нового режима ЧСР в целом, приложившего уже в 20-е гг. немало усилий, чтобы помочь русской эмиграции в ее материальном и культурном обеспечении и обустройстве в чешско-словацкой среде. Нельзя не учитывать, кроме того, слишком затянувшийся во временном отношении (до 1934 г.) процесс установления дипломатических отношений ЧСР с советским государством.

В советской оценке политических лидеров ЧСР, как правило, срабатывали стереотипы, сформировавшиеся в России еще накануне и в годы Первой мировой войны. Особенно это касалось фигуры Т.Г Масарика после выхода в 1913 г. в свет его работы «Russland und Europa» [395]. В сводках российского МИД (а затем и советского наркомата иностранных дел), Масарик представал как деятель антирусской и сугубо прозападнической ориентации. Наиболее показательным для периода Первой мировой войны в этом отношении документом являлось «Добавление к секретной записке по чешско-словацкому вопросу» Особого политотдела МИД России, датируемое 1916 г. Относительно Масарика и будущей роли ЧСР сводка гласила следующее: «Масарик до настоящего времени не пользовался особой популярностью у себя на родине, но успел в качестве профессора воспитать в плеяде университетской молодежи отчужденность к России и презрение к ее отсталому, по его мнению, государственному строю. Он явился бы на этот раз властным насадителем в своей стране крайне западнических идей. Системой школ английского типа и поездок в Англию для окончательного образования чешская молодежь была бы совершенно отчуждена от нас и потеряна для государственного и духовного влияния России, антипатию к которой автор книги «Russland und Europa» и его единомышленники постепенно внедрили бы в сознание чешской интеллигенции… В отношении Англии, отдаленной от Чехии рядом сильных государств, и по характеру политической деятельности не имеющей расчета посягать на независимость континентальной Европы, противовеса в национальном сознании чехов возникнуть не может и процесс постепенного духовного разобщения Чехии от России мог бы достигнуть крайних пределов. На почве такого разобщения впоследствии возникли бы серьезные политические трения.

Одной из ближайших причин трений между Россией и Чехословацким государством в том случае, если бы в нем получила господство недружелюбная нам группа деятелей масариковского толка, могло бы явиться поощрение последними украинского движения, которое и при распадении его главной возбудительницы Австро-Венгерской монархии едва ли заглохнет и у нас, где оно уже получило широкое развитие, при многолетней тайной поддержке германской империей, и за границей, где оно может служить сильным орудием в руках наших политических противников… Одним из очагов украинской пропаганды и могла бы сделаться Чехословакия, если бы к руководству ее были допущены масариковцы, уже доказавшие у нас свои украинские симпатии.