Дэвид Ирвинг - Конвой PQ-17. Смертельная битва в Северной Атлантике

В восемь часов вечера 23 торпедоносца Хе-111 «Т» из первой эскадры авиагруппы КГ-26 под командой капитана Эйхе [29] На самом деле капитан Эйхе командовал только 3 «штаффелем» 1-й эскадрильи авиагруппы КГ-26, но командир эскадрильи подполковник Герман Буш занимал в это время должность координатора в Германском северо-западном воздушном командовании. находились всего в нескольких милях от конвоя и продолжали сближаться с ним со скоростью 265 миль в час 13. Каждый самолет нес две стандартные авиационные торпеды Ф4Б, подвешенные к фюзеляжу под определенным углом, чтобы оператору было легче осуществлять прицеливание с поправкой на 10-узловую скорость конвоя. У немецких летчиков были в запасе и другие хитрости. К примеру, пикирующий бомбардировщик Ю-88, сваливаясь над неприятельским кораблем в пике, указывал таким образом цель крадущимся в туманной дымке торпедоносцам.

Примерно в это же время группа бомбардировщиков Ю-88 появилась над конвоем на высоте тысячи футов, приближаясь к нему со стороны правого борта. Однако прежде чем самолеты успели выстроиться для атаки, зенитчики с эскорта дружным огнем их отогнали 17. После предыдущей атаки корабли эскорта оставались на прежних позициях — то есть на расстоянии всего 1000 ярдов от транспортов. Удачной была столь тесная дислокация или нет, должно было показать время. В госпитале спасательного судна «Замалек» хирург как раз приступил к операции, надеясь спасти зрение артиллериста, подстреленного во время воздушной атаки два дня назад. И в этот момент над конвоем снова завыли сирены воздушной тревоги.

Крейсеры шли в десяти милях впереди конвоя; видимость была отличная. В 8.10 Гамильтон просигналил на конвой: «Как обстоят дела?» — и потребовал от Бруми, чтобы тот выдерживал заданный ранее курс: «Конвой должен идти к северу на 45°, пока не последует дальнейших распоряжений». Бруми воспринял этот сигнал серьезнее, чем следовало, и проникся убеждением, что немецкие надводные корабли уже идут на северо-восток наперехват конвою. В 8.17 вечера Гамильтон отослал в Адмиралтейство радиограмму, где указал точное положение, курс и скорость конвоя, после чего сообщил, что собирается провести разведку ледяных полей. На «Норфолке» уже стоял готовый к взлету гидросамолет с экипажем из двух человек.

Через несколько минут к конвою подошли торпедоносцы капитана Эйхе, и началась массированная воздушная атака. Радист эсминца «Вэйнрайт», шедшего с правого фланга, обнаружил на осциллографе своего радиоцелеуказателя множество помех в квадрате справа. Почти сразу же после этого на горизонте появилась цепочка низколетящих самолетов 19.

«Всем приготовиться!» — прокаркал громкоговоритель на одном из кораблей противовоздушной обороны. В 8.18 тральщик «Нордерн Гем» просигналил: «Восемь торпедоносцев на 210°, расстояние пять миль». Минутой позже, однако, сигнальщик исправился: «Десять торпедоносцев на 210°!» Через несколько минут один из кораблей ПВО включил громкоговоритель на полную мощность и стал передавать данные для стрельбы на все находящиеся поблизости корабли конвоя. В 8.20 стал подавать сигналы «Ледбери»: «Восемь торпедоносцев на 210°, расстояние пять миль», потом, как и тральщик, поправился: «Не восемь, а десять». Потом Начали семафорить чуть ли не все корабли эскорта. Громкоговорители надрывались: «Приближаются бомбардировщики… шесть машин… нет, двенадцать… восемнадцать… Господи, их двадцать пять!» Судно противовоздушной обороны рванулось вперед, перекрывая немцам подходы к транспортам. Коммодор Даудинг просигналил на «Кеппел», спрашивая, не следует ли кораблям конвоя совершить поворот «все вдруг». Но для маневра такого рода времени уже не оставалось. Кроме того, половина конвоя наверняка не заметила бы сигналов. Поэтому Бруми ответил: «Не думаю, что в этом есть необходимость» 20.

С мостика «Вэйнрайта» капитан Мун видел, как атакующие торпедоносцы разделились на две группы. Одна стала заходить с правого борта, а другая — с фронта. С фронта было заходить сложнее и опаснее, но и результатов можно было добиться более существенных, так как в этом случае корабли сами шли навстречу торпедам. «Вэйнрайт», развив ход, помчался вперед, чтобы упредить немцев. Другие корабли эскорта также стали менять курс и отходить от конвоя, чтобы при стрельбе по низколетящим целям не мешать друг другу и не поразить ненароком транспорты. При этом все они вели непрерывный огонь. Не обращая внимания на частую стрельбу зениток эскорта, которые с легкостью могли поразить его корабль — «когда зенитчики палят по самолету, они ничего, кроме этого самолета не видят», жаловался позже капитан Мун, — «Вэйнрайт» шел с максимальной скоростью в 32 узла навстречу торпедоносцам. Когда эсминец отошел от конвоя по крайней мере на 4 тысячи ярдов, капитан Мун развернул свой корабль боком, чтобы встретить атакующие немецкие самолеты бортовым залпом всех своих артиллерийских установок. Между тем немецкие самолеты стали один за другим сбрасывать свои торпеды — как выяснилось, с большим недолетом, так что они не смогли поразить даже вырвавшийся вперед «Вэйнрайт». Несмотря на это, капитан эсминца пережил несколько неприятных минут, так как вода вокруг него буквально кипела от сброшенных с воздуха огромных смертоносных сигар, двигавшихся во всех направлениях.