В приказе Шмундта от 8 июля, касавшемся перевода поврежденного «Лютцова» в Тронхейм, было, в частности, сказано: «Из прошлого опыта вам должно быть известно, что вражеские агенты, используя законспирированные радиопередатчики, регулярно сообщают в Лондон обо всех передвижениях наших надводных кораблей».
Офицер разведки коммандер Петер Кемп, сопровождавший адмирала Паунда во время его прогулки по «Цитадели», сказал мне (в мае 1963 года), что достоверная информация о затянувшейся стоянке «Тирпица» и его группы в Альтен-фьорде была получена Адмиралтейством только через несколько часов после визита адмирала в Оперативный разведывательный центр.
Они оставались в подводном положении до следующего дня; когда они доложили о своей диспозиции флаг-офицеру подводного флота, последний приказал им прекратить патрулирование и двигаться прямым ходом на русскую военно-морскую базу в Полярном.
Из доклада Гамильтона: «Только много позже я осознал, что Адмиралтейство предполагало оставить эсминцы при кораблях конвоя». Гамильтон много лет служил на эсминцах и выслужил на них звание контр-адмирала. Он как никто понимал боевую ценность этих кораблей и знал, что на флоте их не хватает. Обращаясь к командиру «Лондона», он сказал, что эсминцы Бруми вряд ли способны принести реальную пользу рассеявшемуся по морю конвою.
Бруми в своей книге «Поднять сигнал» на с. 149 пишет: «Что значит рассредоточение конвоя, в сигнальной книге подробно разъясняется. Но там — ни где-либо еще — нет ни слова о том, как снова собрать конвой после его роспуска». По поводу полученной из Адмиралтейства радиограммы он с большим чувством замечает, «что для конвоя PQ-17 было бы куда лучше, если бы в дни его проводки радио вообще не было изобретено».
Даже на корветах навигационные приборы не слишком подходили для плавания в Арктике. «Как тебе удается определяться в этих широтах?» — просигналили с «Ла Малоуина» на «Поппи». — «Да никак. Это дело почти безнадежное», — последовал ответ.
Вечером 5 июля представитель 5-й германской воздушной армии сообщил Морскому штабу в Берлине о состоянии ледяных полей и добавил: «Невероятно, чтобы корабли врага могли там скрываться. Паковые льды простираются на север на протяжении 20–25 миль, после чего начинаются совершенно непроходимые сплошные льды».
Флот адмирала Товея получил аналогичную радиограмму примерно в то же время. В военных дневниках адмирала Гриффена, командовавшего группой «Таск форс-99», 5 июля сделана такая запись: «В три часа ночи пришла шифрограмма из Уайтхолла, где было сказано, что хотя тяжелые немецкие корабли, скорее всего, находятся к северу от Тромсё, Адмиралтейство не может сказать со всей уверенностью, вышли они в море или нет».
Этот обмен сигналами между Бруми и Гамильтоном со времен войны подвергался различным интерпретациям. Капитан Роскилл («Война на море», с. 141) пишет: «Бруми, без сомнения, был уверен, что его эсминцы будут возвращены для защиты конвоя, как только нападение врага будет отражено». Днем 5 июля он просигналил адмиралу Гамильтону: «Я всегда готов вернуться»; он как бы намекает: «Я понимаю, в чем заключаются мои обязанности и мой долг». Желающий ознакомиться с проблемой использования эсминцев в составе конвоя более детально пусть смотрит Приложение II.
Ни одного крейсера при проводке PQ-17 потоплено не было, хотя пилоты немецких бомбардировщиков и торпедоносцев утверждали обратное.
Плотник с «Эмпайр Байрона» мистер Фрэнк Купер рассказывал в интервью газете «Таймс» (29 сентября 1942 г.) о том, что, прежде чем передать инженера англичанам, «командир подлодки показал ему двигательный отсек своего корабля, угостил вином и предложил бутерброд с колбасой, завернутый в серебряную фольгу». Командир подводной лодки выразил сожаление по поводу потопления транспорта, но тут же прибавил, что выполнял свой долг.
В 10.00 вечера 4 июля Товей изменил курс линейного флота к северо-востоку, чтобы прикрыть отход крейсерской эскадры Гамильтона, но к 4.00 утра 5 июля, когда Товею стало ясно, что корабли Гамильтона вышли из «опасной зоны» и находятся в 160 милях к югу от его флота, командующий снова двинулся юго-западным курсом.
У Товея и в самом деле было мало топлива.
Читать дальше