Дэвид Ирвинг - Конвой PQ-17. Смертельная битва в Северной Атлантике

В 5.30 утра 7180-тонный «Джон Уитерспун» вышел из пелены густого тумана, в котором он укрывался на протяжении последних 10 часов. Подобно «Моргану» и другим транспортам, он пытался следовать за кораблем ПВО «Паломарес» и его противолодочным эскортом, но когда «Паломарес» изменил курс и увеличил ход, безнадежно от них отстал. Как только «Уитерспун» вышел из тумана, его впередсмотрящие заметили на горизонте следовавшую параллельным с ним курсом немецкую субмарину. С субмарины тоже заметили транспорт, после чего она погрузилась, не оставив никаких сомнений относительно своих намерений. Но американцы не хотели сдаваться без борьбы и открыли огонь из своей 4-дюймовой пушки в тщетной попытке повредить перископ субмарины, неумолимо приближавшийся к их судну. В общей сложности артиллеристы с «Уитерспуна» выпустили по перископу 19 снарядов; через некоторое время зловещий предмет оказался за кормой транспорта, а потом и вовсе исчез из виду. Казалось, субмарина безнадежно отстала. Артиллеристы прекратили огонь.

В 12.30 дня, когда «Джон Уитерспун», по расчетам его штурмана, находился в двадцати милях от Новой Земли, капитану Кларку пришло в голову совершить прорыв в Белое море. Он резко изменил курс и стал держать в южном направлении 13. Видимость в это время была почти идеальная; подул было сильный ветер, но быстро упал до умеренного.

В 4.40 вечера U-255 (капитан-лейтенант Рейнхард Рехе) дала по транспорту залп из всех четырех носовых торпедных аппаратов. Так завершилась более чем 30-часовая погоня, которую субмарина вела за упрямым «Джоном Уитерспуном». С расстояния в 800 ярдов Рехе видел, как над транспортом в небо взметнулось огромное облако дыма, имевшее более двухсот футов в высоту. Корабль моментально сбился с курса и стал совершать циркуляцию вправо. Из всех вентиляторов на корабле стали вырываться клубы пара; однако в воде корабль просел совсем немного и никаких намерений тонуть не демонстрировал 14. Капитан-лейтенант Рехе стал готовить к залпу кормовой аппарат, чтобы выпустить по транспорту пятую торпеду.

Позже второй инженер транспорта писал:

«6 июля. Капитан решил идти к Белому морю и лег на курс. В 4.40, когда я стоял на вахте, субмарина дала залп из-под воды. Первая торпеда взорвалась в районе трюмов номер 2 и 3, а вторая — трюмов 4 и 5. Последовал приказ оставить судно. Команда высыпала на палубу. Когда на палубу вышел я, все шлюпки были уже спущены, за исключением той, где находился старший офицер. Я прыгнул в его шлюпку, и мы отчалили. Субмарина всплыла и выпустила по кораблю еще одну торпеду. Транспорт разломился пополам и в течение нескольких минут затонул».

Капитан-лейтенант Рехе наблюдал за гибелью судна, поднявшись в рубку своей субмарины. Один из его офицеров снимая спасавшуюся в шлюпках команду на кинокамеру, в то время как другой держал моряков с «Джона Уитерспуна» под прицелом своего автомата. Когда фок- и грот-мачты слегка наклонились друг к другу, Рехе понял, что у корабля «переломился хребет», после чего он камнем пошел на дно. Рехе обошел на своей лодке на малом ходу шлюпки со спасшимися моряками, высматривая среди них капитана. Его офицеры предлагали американцам сигареты, пресную воду и бренди и рассказывали, куда плыть, чтобы избежать лежавших на их пути к Белому морю скоплений льдов. «Мы потеряли одного человека — матроса Отиса Линдинга, который утонул, — записал в своем дневнике второй инженер. — Мы вытащили его из воды, поняли, что он умер, после чего снова опустили его в воду» 15.

Капитан-лейтенант Рехе не спешил посылать радиограмму о потоплении «Уитерспуна» в Нарвик. Он выстрелил по транспорту сразу из четырех торпедных аппаратов, чтобы не позволить его радисту послать сигнал бедствия с указанием своих координат, и преуспел в своем намерении. Рехе не хотелось раскрывать своей позиции кому бы то ни было.

То, что именовалось «тесным сотрудничеством» между летчиками и подводниками, на деле доставило последним немало горьких минут.

Американский транспорт «Пан-Атлантик» водоизмещением в 5411 тонн шел курсом на юг к Белому морю. Его мастер капитан Дж. О. Зибер устроил у себя на борту несколько наблюдательных пунктов, где постоянно дежурили матросы с сильными морскими биноклями. Транспорт поддерживал радиомолчание; он шел в полном одиночестве, и вокруг не было видно ни единого корабля. Мастеру казалось, что шансы добраться до русского порта у него не такие уж и плохие. Он не мог знать о том, что в морских глубинах маневрируют, выходя на удобную позицию для стрельбы, две подводные лодки, которые, кстати сказать, не подозревали о присутствии друг друга. Транспорт был загружен под завязку — вез танки, стальные, никелевые и алюминиевые болванки, продукты питания и, что представляется удивительным по причине высокого развития производства взрывчатых веществ у русских, несколько тонн кордита. Одной из преследовавших транспорт субмарин была U-88 капитан-лейтенанта Бохманна, которая уже потопила два транспорта из конвоя. Рано утром в тот день он заметил на горизонте клубы дыма и, двинувшись в этом направлении, обнаружил одиночный транспорт, направлявшийся в сторону Белого моря. Все утро и весь день он преследовал этот транспорт; несколько раз ему приходилось преодолевать зоны густого тумана, когда он терял свою жертву из виду. Однако, выходя из туманной пелены, он неизменно обнаруживал транспорт снова. Около 6 часов вечера он наконец догнал судно и теперь маневрировал, выбирая подходящую позицию для атаки 16.