Александр Ватлин: Австрия в ХХ веке

Участие в правительстве Шюсселя представителей партии Хайдера (последний отказался от министерского портфеля) вызвало настоящий шок среди либеральной общественности страны. Деятели культуры и искусства выступали с пламенными речами на антифашистских митингах, говоря о том, что Австрия не извлекла уроков из прошлого, радикально настроенные демонстранты пытались блокировать подступы к резиденции кабинета министров. Вскоре последовали протесты официальных кругов США и Израиля. Члены ЕС по инициативе французского президента Жака Ширака объявили о замораживании двусторонних контактов с Австрийской республикой.

Шюссель показал, что может держать удар. Не делая секрета из своего негативного отношения к популистским эскападам Хайдера, он отказался от формирования правительства меньшинства или проведения досрочных выборов. Уход социалистов позволил ускорить приватизацию государственного сектора. На торги были выставлены 22,4 % акций наиболее прибыльного из предприятий – телекоммуникационного концерна Телеком Австрия. С 2003 г. в стране началось вещание частных телевизионных компаний. Отказ от регулирования цен на электроэнергию привел к заметному снижению тарифов как для крупных потребителей, так и для домашних хозяйств.

Уменьшение государственного долга являлось одним из требований Европейского союза, что позволяло Шюсселю переложить ответственность за непопулярные меры на Брюссель. В то же время он считал, что время «государства всеобщего благосостояния» прошло, и для того, чтобы выдержать конкуренцию азиатских стран, австрийская экономика должна преодолеть «синдром нулевого роста». Соотношение сил в системе социального партнерства изменилось в пользу предпринимателей. Долгое время она «базировалась на принципе добровольности, осуществлялась неформально и конфиденциально, не на виду у широкой общественности» (Э. Талош). В новых условиях это позволило правительству, не связанному конкретными обязательствами перед социальными партнерами, сделать ставку на поощрение предпринимательской инициативы. В отличие от профсоюзов, пригрозивших забастовкой, Палата трудящихся отказалась от конфронтации с исполнительной властью. Как и ранее Палата в обязательном порядке объединяет экономически активное население страны, работающее по найму, но выборы ее руководящих органов уже не вызывают былого интереса в обществе.

После кратковременного всплеска эмоций, связанного с приходом в правительство партии Хайдера, общество вновь отдалилось от власти на почтительную дистанцию. Современного австрийца волнуют проблемы, лишь опосредованно связанные с миром большой политики: престижная работа, интересный досуг, доступность образования для детей, обеспеченная старость. Хотя выведение среднего арифметического в общественной жизни и является весьма неблагодарным занятием, попробуем выделить наиболее яркие черты австрийского национального характера.

Житель Вены, Граца или Зальцбурга при первой встрече удивит вас своей вежливостью, затем покажется закомплексованным чудаком, а в конце концов оставит впечатление человека, знающего, чего он хочет добиться, но предпочитающего об этом не говорить. Упорство в достижении поставленной цели объединяет немцев и австрийцев, но если первые выберут самый короткий путь, то вторые – самый удобный. Среднестатистический гражданин Австрии был и остается виртуозным приспособленцем. Во время пребывания в Вене автору не раз приходилось слышать поговорку: «В США разрешено все, что не запрещено. В ФРГ запрещено все, что не разрешено. В Австрии разрешено все, что запрещено». При этом каждый австриец знает, где нужно остановиться, чтобы не конфликтовать с законом. Не случайно Вена считается самой безопасной из европейских столиц. Так, не считается плохим тоном получать пособие по безработице и немножко подрабатывать нелегально. Но когда «немножко» приобретает солидные размеры, хитреца начинают сторониться соседи и навещают чиновники с биржи труда.

Жизнь в Австрии похожа на чемодан с двойным дном – на первый взгляд все размеренно и спокойно, но самое главное скрыто от глаз непосвященных. Публицист Роберт Менассе нашел весьма громоздкую, но достаточно точную характеристику стиля общения своих соотечественников: «В Австрии сформировался особый тип общественного дискурса, отличающийся тем, что здесь никогда не говорят о том, что думают, и никогда не думают о том, что говорят, поэтому все здесь приобретает символическое значение, которое, однако, по мере возможности не обнаруживает значения реального».