Густав Шпет - История как проблема логики. Часть первая. Материалы

Adelung J. Ch. Versuch einer Geschichte der Cultur des menschlichen Geschlechts. Lpz., 1782. Второе издание с приложением главы другого автора об успехах культуры за последние 20 лет XVIII столетия вышло в 1800 году (Цитирую по 2-му изданию).

Adelung J. Ch. Op. cit. Vorrede. Ср. S. 5: «Mit der Cultur höret auch die wahre Geschichte auf».

Op. cit. S. 413–414.

По своим специальным занятиям Аделунг – грамматик и лексикограф (1732–1806).

О развитии истории см.: S. 134, 209, 264, 333, 396, 458.

Adelung J. Ch. Op. cit. S. II.

Wegele F. von. Op. cit. S. 849–850.

Vierthaler F. M. Philosophische Geschichte der Menschen und Völker. B. I–VII. Salzburg; Wien, 1787–1819.

Ibid . В. III. Предисловие.

Meiners Ch. Grundriss der Geschichte der Menschheit. Lemgo, 1786. Это весьма плодовитый писатель, являющийся также автором конспектов по истории религии и истории философии. Из исторических его трудов более известны его биография Гуттена, за которой признавал ценность Штраус, и его трехтомное «Историческое сравнение» культурного состояния средних веков и современного ему состояния культуры с точки зрения «Просвещения». Заключительная глава последнего тома вышла и отдельно под заглавием: Ueber wahre, unzeitige, und falsche Aufklärung und deren Wirkungen. Hannover, 1794. По определению автора, «Просвещение в широком смысле» обозначает всю совокупность приятных и полезных сведений; в более узком и специальном смысле, это – такое познание природы и ее Творца, людей и их отношений, которое предохраняет их как против суеверия и мечтательности, так и против анархии, и которое подготовляет человека в его истинном предназначении и счастье, в его обязанностях и правах. ( Meiners Ch. Ueber wahre, unzeitige, und falsche Aufklärung… S. 5 ff.)

Шиллер – наиболее «кантианец» среди руководителей литературных мнений той поры, и об этом много шуму, но не потому ли, что Шиллер в этом отношении одинок? Кроме того, нужно обратить внимание не только на содержание тех мыслей Канта, к которым примыкает Шиллер, но и на то, не стоит ли Шиллер сам, аналогично Канту, в переходном положении. Интересное соображение мы встречаем у Фестера: «Die Kehrseite des Kantischen Idealismus sollte zunächst noch verborgen bleiben. Dass aber die Philosophie des Königsberger Professors ganz im Sinne ihres Schöpfers nicht niederschlagend, sondern im höchsten Masse erhebend wirkte, war in erster Linie das Verdienst des Lieblings der Nation, Friedrich Schillers» ( Fester R. Rousseau und die deutsche Geschichtsphilosophie. Lpz., 1890. S. 87). Весьма возможно, что замечание Фестера имеет более широкое значение, чем то, которое ему придает сам автор.

Я вполне разделяю мнение Зигеля: «Гердер выступает совершенно отчетливо, как связующее звено в непрерывности развития от Лейбница через Шеллинга вплоть до наших дней». Siegel C. Herder als Philosoph. Stuttgart, 1907. S. XV. Еще с бóльшим правом можно считать весь романтизм в его целом в непосредственной преемственности от Гердера и всей «философии чувства», мимо Канта. Зигель также отмечает эту связь и даже называет Гердера «первым романтиком» за его оценку средневековья ( Siegel C. Op. cit. S. 50). (Отметим, кстати, что и Лейбниц уже указывал на неправильно одностороннее отношение, которое заняла новая философия к философии средних веков.) На связи идей романтизма с Гердером настаивает такой знаток вопроса, как Гайм. См.: Гайм Р. Гердер, его жизнь и сочинения / Пер. В. Н. Неведомского. Т. I. М., 1887. С. 621 и 772.

См. в особенности: Гайм Р. Гердер, его жизнь и сочинения / Пер. В. Н. Неведомского. Т. I, II. Москва, 1887. Однако Гайм слишком занят личностью Гердера и его личным развитием, придавая заметно меньшее значение внутреннему движению самих идей; многие выводы Гайма подлежат очень серьезной критике. Очень связно излагается развитие идей Гердера в цитированной выше книге Зигеля, где точно прослеживается также развитие его идей в области философии истории. Его некоторые поправки к Гайму совершенно основательны.

Ср.: Siegel C. Op. cit. Т. I. Abschn. 1–2. В особенности S. 8–9, где опровергается распространенное мнение о специальном влиянии Канта на идеи Гердера. Между прочим, на влиянии Канта настаивает Кроненберг ( Kronenberg M. Herder’s Philosophie nach ihrem Entwicklungsgang und ihrer historischen Stellung. Hdlb., 1889. S. 18 ff.), но, очевидно, это надо понимать cum grano salis: «…einiges, was für Kant im Vordergrunde seines Interesses stand, auf ihn (Herder) nur in untergeordneter Weise einwirkt und wiederum anderes, was bei Kant weniger bedeutsam hervortritt, seine eigene Gedankenentwickelung in der nachhaltigsten Weise beeinfusst». Но вообще нужно иметь в виду справедливое замечание Вундта, сказанное по поводу Кюнеманна, но имеющее общее значение ( Wundt W. Logik. В. III. S. 445 Anm.): «Gerechter als die Philosophen, die in ihrer Auffassung Herders noch meist in Kants Spuren wandeln, haben in neurer Zeit die Historiker die Bedeutung Herders für die moderne Geschichtsauffassung gewürdigt».