Наталия Нарочницкая - Россия и русские в мировой истории

Очертания новой евразийской стратегии не новы, а проступали не раз в течение последних двух веков в моменты крупных сдвигов в мировом равновесии, и это побуждает лишний раз осознать общемировое величие всей 200-летней работы России на Юге, которая сейчас впервые под угрозой. Не будучи сформулирована в какуюлибо доктрину, она, тем не менее, обладала такой интуитивной системной целостностью, которая успешно преодолевала устремления окружающих ее интересов и цивилизаций. Именно такая целостность России необходима сейчас, когда ее внешняя политика, едва освободившись от виртуальных догм инфантильного мышления сахаровско-горбачевской школы, делает новые зигзаги.

Сегодня «Россия столкнулась с системным вызовом государственному суверенитету и территориальной целостности, оказалась лицом к лицу с силами, стремящимися к геополитической перекройке мира» [616] Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию. Путь к эффективному государству. М., 2000. — эти выверенные слова все еще нуждаются в подкреплении системной стратегией, адекватной «системному вызову». Нет пока достаточных признаков осознания даже таких лежащих на поверхности связей, что невозможно удержать Кавказ, уйдя с Черного моря и оставив Измаил и Тирасполь — дунайско-балканское направление. Еще менее заметно понимание, что глобальные политические и культуртрегерские устремления нового глобализма могут определить нашу судьбу на столетия, так как с утратой условий и внутреннего импульса к историческому бытию русские как субъект мировой истории переживают невиданную национальную катастрофу. Но без русских не будет России, а без России не будет ни Евразии, ни мира между Европой и Азией.

Однако на вызовы воинствующего либерального универсалистского проекта пока нет серьезного ответа в современной России — ответа, который в полной мере опирался бы на ее наследие и историю, но смотрел бы в будущее. Нельзя же считать таким ответом лепет воспрявших российских западников о глобализации как синтезе цивилизаций, повторяющих ту же доктрину вхождения в мировую цивилизацию, лишь слегка освобожденную от откровенно антинационального пафоса начала 90-х годов. Отнюдь не столь пресные философские умствования и геополитические фантазии интеллектуального штаба левой оппозиции еще более коварны, так как их флагом является борьба с «атлантическим мировым порядком».

На фоне очередного разочарования в Западе и вырождения либеральной демократии на знамя опять поднимается «Евразия». Тысячелетняя Россия в этой теории становится «историческим материалом», к которому лаборатория «третьего пути», неоевразийства, примеряет и схемы фашиствующего кумира европейской «новой правой» Ж. Тириара (Европа от Дублина до Владивостока), и надуманные прожекты нового российско-германского «священного союза» как «родственных» мистических имперских сил. В этих интеллектуальных химерах ничего не значит реальная Россия как явление мировой истории и культуры. «Евразия» в силу мистического зова почвы будто бы противостоит «атлантизму», который очерчен в экзотических абстракциях языческого ландшафтного детерминизма. Безликие «Континент» и «Океан» предопределены столкнуться в борьбе «теллурократии и талассократии», независимо от их представлений о смысле исторического бытия. Заимствовав терминологию и саму идею у немецких мыслителей Веймарской «консервативной революции», неоевразийцы опускают тот факт, что, например, один из их кумиров — действительно блестящий юрист и философ К. Шмитт считал главным в противостоянии «Океана» и «Континента» несовместимость англосаксонского меркантилизма и высокого духа романо-германской католической Европы.

«Ариософия», пропаганда европейской «новой правой» [617] «Милый ангел». М., 1992–1993; Дугин А. Г. Мистерии Евразии. М., 1992; Эвола Ю. Языческий империализм. М., 1994; Генон Р. Кризис современного мира. М., 1994. , завороженное внимание к изысканиям интеллектуальной лаборатории рейха Ahnenerbe, наконец, «нордический» антураж — Гиперборея — весьма красноречивы: они уже не раз питали идею владычества над миром. Еще в Писании сказано, что именно там низвергнутый ангел Денница мнил стать «подобным Всевышнему» и «говорил в сердце своем»: «Взойду на небо, выше звезд Божьих вознесу престол мой, и сяду на горе в сонме богов, на краю севера» (Исаия 14. 14,13). Однако, избегая прямых атак на христианство, интеллектуалы-неоевразийцы проповедуют «консервативную революцию», «новый традиционализм» — некий «третий путь» и поддерживают аудиторию, отождествляющую себя с православной культурой, но не слишком сведущую в эзотерических учениях, в состоянии интеллектуальной и политической экзальтации.