Александр Корнилович - Нравы русских при Петре Великом

Шуты, или, какъ ихъ тогда называли, дураки, были едва ли не въ большемъ числѣ, нежели карлы. При дворѣ и во всякомъ почти домѣ находились шуты или шутихи. Петръ употреблялъ иногда первыхъ на то, чтобъ въ обществѣ говорить рѣзкія правды вельможамъ, которыми былъ недоволенъ, и когда сіи послѣдніе жаловались на котораго-нибудь изъ нихъ государю: «что вы хотите, чтобъ я съ нимъ дѣлалъ», отвѣтствовалъ императоръ, «они дураки». Дура днемъ играла съ барынею въ дураки и не смѣла никогда выиграть; вечеромъ разсказывала ей сказки, чтобъ прогнать ея безсонницу. Въ праздничные дни, или когда случались гости, дура, разряженная, какъ 18-лѣтняя дѣвушка, забавляла собраніе прыжками, кривляньемъ и пѣньемъ. Преимущественно старались выбирать для сего старыхъ женщинъ, полагая, что чѣмъ дура старѣе, тѣмъ она охотнѣе къ разсказамъ и тѣмъ забавнѣе въ пляскѣ.

Балы введены въ Россіи Петромъ Великимъ по возвращеніи его изъ-за границы, въ 1717 году. Парижскія общества, и тогда законодатели моды, вкуса, любезности и свѣтскаго обращенія, были заманчивою новостью для россійскаго монарха. Слѣдствіемъ этого былъ указъ 1719 года о неслыханныхъ дотолѣ собраніяхъ обоего пола, названныхъ ассамблеями . Вотъ его содержаніе.

1) Желающій имѣть у себя ассамблею долженъ извѣстить о томъ каждаго прибитымъ къ дому билетомъ.

2) Ассамблеи начинать не ранѣе 4 или 5 часовъ пополудни, а оканчивать не позже 10.

3) Хозяинъ не обязанъ ни встрѣчать, ни провожать гостей, или почему-либо для нихъ безпокоиться; но долженъ имѣть на чемъ ихъ посадить, чѣмъ ихъ потчевать и чѣмъ освѣтить комнаты.

4) Каждый можетъ приходить въ ассамблею, въ которомъ часу ему угодно, сидѣть, ходить, танцевать или играть.

5) Въ ассамблеи могутъ приходить: чиновныя особы, всѣ дворяне, извѣстнѣйшіе купцы, корабельные мастера и канцелярскіе служители съ женами и дѣтьми.

6) Слугамъ отвести въ домѣ особыя комнаты, чтобы въ покояхъ ассамблеи было просторнѣе.

7) Преступившій сіи правила подвергается наказанію осушить кубокъ большого орла.

Говорятъ, что указъ сей произвелъ различныя впечатлѣнія. Заключенныя въ высокихъ теремахъ красавицы наши, которыя только по праздникамъ осмѣливались подходить къ косящатымъ окнамъ, чтобъ посмотрѣть на гуляющій по улицамъ народъ, втайнѣ радовались большей свободѣ. Съ другой стороны, матушки, воспитанныя по старинѣ, неохотно повиновались волѣ государевой и жаловались на развращенное время, въ которое дѣвушкамъ позволялось, не краснѣя, разговаривать и даже (чего Боже сохрани) прыгать съ молодыми мужчинами.

Ассамблеи устроены были слѣдующимъ образомъ. Въ одной комнатѣ танцовали; въ другой находились шахматы и шашки; въ третьей — трубки съ деревянными спичками для закуриванія, табакъ, разсыпанный на столахъ, и бутылки съ винами.

Ассамблеи начинались всякую зиму у государя, а оканчивались у оберъ-полицеймейстера. Онъ по списку, составленному самимъ государемъ, извѣщалъ за нѣсколько дней особъ, у коихъ надлежало собираться, о наступавшей очереди. Хозяинъ приглашалъ знатнѣйшихъ, прочихъ извѣщали о семъ барабаннымъ боемъ по городу, или на перекресткахъ улицъ прибивались къ домамъ приглашенія ко всѣмъ проходящимъ, чтобъ пожаловали къ такому-то попрыгать и повеселиться. Въ день ассамблеи являлся къ хозяину въ два часа оберъ-полицеймейстеръ съ пятью канцеляристами, которые записывали пріѣзжающихъ, для того, чтобъ потомъ донести о семъ государю. Въ три начинали съѣзжаться. Обыкновенно, и дамы и мужчины пріѣзжали въ самыхъ богатыхъ нарядахъ; только во время траура при дворѣ, никто, кромѣ императрицы, не имѣлъ права носить драгоцѣнныхъ камней, золота или серебра. Въ 6 часовъ пріѣзжалъ императоръ и немного спустя государыня съ великими княжнами: ей одной хозяинъ выходилъ навстрѣчу и ее одну провожалъ до кареты. Излишняя учтивость къ прочимъ посѣтителямъ наказывалась осушеніемъ кубка большого орла. Дамъ угощали чаемъ, кофеемъ, миндальнымъ молокомъ, медомъ и вареньями; мужчинъ — пивомъ, виномъ и трубками. Лимонадъ, оршадъ, а особенно шоколадъ считались рѣдкостью и подавались только на ассамблеяхъ у герцога голштинскаго и министра его Бассевица въ 1723 году.

Впослѣдствіи, когда любезность утвердила въ нашихъ обществахъ законы приличія, вошелъ въ употребленіе слѣдующій обычай. Хозяинъ вовремя танцевъ подносилъ букетъ цвѣтовъ дамѣ, которую хотѣлъ отличить. Дама сія становилась царицею бала, распоряжала танцами, и тотъ же букетъ торжественно отдавала другому кавалеру, назначая при томъ день, въ который желала танцевать въ его домѣ. Получившій цвѣты обязанъ былъ слѣпо повиноваться волѣ красавицы. Наканунѣ назначеннаго ею дня посылалъ онъ ей вѣеръ, пару перчатокъ и также цвѣты, съ которыми она являлась въ собраніе, и, какъ владѣтельница букета, оставалась царицею бала до новаго избранія. Обыкновеніе это, напоминающее времена рыцарскія, въ которыя красота была душею всего великаго, продолжалось до царствованія императрицы Екатерины II.