Пантелеймон Кулиш - Отпадение Малороссии от Польши. Том 1

Дело стояло так: наша простая, первобытная общественность не привлекала к нам католического духовенства, воспитывавшегося в краях цивилизованных и привычного к общению с людьми культурными. Католические епископии, основанные Римскою Куриею в нашей Руси, существовали, можно сказать, только по имени, а хоть знатные паны-католики и держали при себе капелланов, то этим капелланам, при тогдашнем бездорожье и раскиданности населенных мест в Малороссии, трудно было ездить для крещения детей, хотя бы их о том и просили. Королевский универсал не переменил ни природы вещей, ни обстоятельств, и поэтому в нашей пустынной стране православие распространялось в семьях католических, а не католичество — в православных.

Только с того времени, когда в Польше водворились иезуиты, католичество из центров польщизны начало растекаться по русским воеводствам последовательно и поступательно. Только с этого же времени и со стороны нашей Руси выступили силы, остановившие завоевательную римскую политику.

Полумонашеский и полусветский орден иезуитов утвердился в Польше при втором избирательном короле, Стефане Батории. Он был послан сюда Римскою Куриею для противодействия церковной реформации, и, вслед за тем, как протестанты, под покровом шляхетской свободы, начали присоединять к своим «зборам» многих духовных и светских людей в Польше, иезуиты, пользуясь той же свободою, принялись отстаивать древнее приобретение Римской Курии против новаторов.

Новаторами по предмету вероучения были в Польше и в польской Руси члены великих панских домов, воспитанные за границею. Там они видали, как с одной стороны паписты подавляли свободу совести, и как с другой стороны люди вольные, никогда ни к чему не принуждаемые, отдавали все свои симпатии церковным либералам. Следуя примеру последних, горячо проповедовали они новую науку веры со слов Лютера и Кальвина, а будучи в дедичных владениях своих такими же государями, каким Стефан Баторий был в коронных и литовских королевщинах, обращали в молитвенные дома, называвшиеся зборами, не одни католические костелы, но и православные церкви. Иезуиты, прийдя к нам сперва в Белую и Червонную Русь по следам протестантов, старались предвосхитить у них русскую паству, как бы церковный ясыр и нашли себе могущественного помощника в особе самого короля.

Родной край Стефана Батория, Седмиград, или Трансильвания, был самым безопасным убежищем религиозного вольнодумства, встревожившего все западные правительства в XVI веке. По своему воспитанию, Баторий пренебрегал католическим догматизмом; но, сделавшись королем польским, должен был приноравливаться к религиозному взгляду «шляхетского народа». Не восставая против разноверия, он все-таки стоял на стороне господствующей в Польше веры и, в её интересах, содействовал всякому законному предприятию своих подданных. Согласно с такою политикою, помогал он и иезуитам распространять латинскую проповедь, не только к ущербу немецкого нововерства, но и ко вреду древней греческой религии, которая водворилась было в Польше раньше латинства. Этим способом наша малорусская церковь, надруйнованная уже папистами, подверглась новому руйнованью, как со стороны фанатических пионеров нововерства, так и со стороны энергических его противников.

И разум, и совесть оправдывали короля Стефана в том покровительстве, которое он оказывал иезуитам во вред православию. Не говоря уже о государственной политике, которая велела ему сообразоваться с видами римского папы, — на латинство смотрел он, как на такую веру, которая распространяет в народе просвещение, тогда как вероучение греческое было в его глазах проповедью закоснелости, вместе и бесплодной, и вредной для умственной деятельности.

В самом деле, среди наших православников редко встречался тогда человек образованный, между тем как польско-русские паписты своею бывалостью и ученостью стояли иногда наравне с просвещенными немцами, французами, даже итальянцами. Иезуиты же именно тем и славились, что «хорошо» воспитывали молодежь, и начали свою работу в Польше основанием нескольких образцовых школ.

Тогда было еще рано уразуметь, что иезуитская наука стремилась не к тому, чтобы возбуждать человеческий дух к свободной деятельности, а к тому, чтобы в области знания поддерживать авторитет римской церкви. Притом же иезуиты усыпили осторожность лучших людей в Польше и в польской Руси кажущимся бескорыстием своего ордена, который подвизался для общественной пользы, довольствуясь одною щедростью своих покровителей и приверженцев. Иезуитские коллегии, или гимназии высших наук, вместо плодотворной образованности, давали своим питомцам обольстительную, но бесполезную умственную роскошь, а между тем формировали их способности так, что, выйдя в свет, блестящие молодые люди не имели силы первенствовать в своем обществе, и делались орудиями коноводов его, иезуитов.