Пантелеймон Кулиш - Отпадение Малороссии от Польши. Том 1

Казаки основали за Порогами, под именем Сечи, военный форпост, противившийся многократным нападениям татар и турок. Казаки служили христианским государям, защищая их владения от мусульман, и те же казаки, под предводительством князя Димитрия Вишневецкого, одно время состояли на службе у турецкого султана; спустя 30 лет, под предводительством банита-магната, Самуила Зборовского, принявшего на себя почетное звание ханского сына, готовы были идти с татарами в Персию, а в промежутке между этими событиями водили на волошское господарство то одного, то другого самозванца, лишь бы пограбить местных жителей одного с ними вероисповедания. Наконец, запорожские добычники начали становиться опасными и для самого короля. На днепровском Низу, в перемежку с рыцарями без страха и упрека, мечтавшими о «вечной славе казацкого имени», появлялись и такие, которые готовы были ниспровергнуть ненавистных им правителей Польского государства, хотя бы даже и посредством цареубийства. Умысел на жизнь Стефана Батория история положительно знает за Самуилом Зборовским, который, гетманя низовцами, втягивал их в кровавую интригу своего дома. Король снял ему с плеч голову, как баниту, дерзко появлявшемуся в публичных местах с ватагою буйных шляхтичей; но прямой целью казни было уничтожение задуманного им переворота. Не щадил Баторий и других казацких вождей. Кроме претендента на молдавское господарство, известного под именем гетмана Подковы, королевский меч, в то время не напрасно называвшийся длинным, снял головы еще нескольким десяткам подобных ему авантюристов, ссоривших Польшу с турецким султаном в трудное для неё время войны с царем Иваном Грозным. Наконец, Баторий решился прогнать казаков совсем с Днепра, и устроил против них русско-татарскую лигу, — именно: князь Константин II Острожский заключил с крымским ханом договор, чтобы наступить на казаков одновременно и с верху и с низу Днепра. Тогда днепровские казаки бежали к донским. Но домовитейшие из них покорились королевским старостам, с тем чтобы, под их начальством, отбывать сторожевую службу, а во время похода присоединяться к коронному войску.

Стефан Баторий, не давая казакам гнездиться за Порогами, предоставил им городок Терехтемиров, или Трахтомиров, лежащий над Днепром выше Канева, для покрытия доходами с него войсковых нужд, а находившийся в нем монастырь — для содержания казацких инвалидов. Это было сделано на том основании, на каком местечко Межигорье и Межигорский монастырь были приписаны, в числе прочих королевщин, к киевскому замку для содержания его гарнизона. Но дисциплинированные таким способом казаки, усиленные новым притоком вольницы из украинных городов, стали опять ходить на Низ для разбойного промысла, и в свой притон среди днепровских камышей и плавней, известный под именем Запорожской Сечи, привлекли донских сподвижников своих. Посланного к ним с угрозами королевского дворянина, Глыбоцкого, (по имени Малорусса), утопили в Днепре, и, в свою очередь, стали угрожать королю, в лице пограничных представителей власти его. Когда предводитель послушных правительству городовых казаков, князь Рожинский, схватил десяток запорожцев, обвиняемых в умерщвлении Глыбоцкого, начальник замковой команды, киевский подвоеводий, князь Боровицкий, отказался поместить их в замке, избегая ссоры с низовцами, а представители киевской магдебургии, с своей стороны, отказывались принять убийц королевского посла в магистратскую тюрьму, говоря, что «они и сами не безопасны в своих домах от казаков, яко на Украине».

Баторий вскоре после того умер, и не напрасно сохранилось предание о высказанном им на смертном одре сожалении, что не уничтожил казаков. Лишь только он сошел со сцены действия, казачество приняло размеры небывалые.

В трудное для Речи Посполитой время междуцарствия перед избранием на престол Сигизмунда III, когда паны спорили между собой в пользу различных искателей польской короны, днепровские добычники разорили Очаков, и открыли перед ними перспективу турецкой войны. Война с Турцией ужасала панскую республику. По словам одного из сеймовых ораторов, первая проигранная битва погубила бы Польшу, тогда как турок выдержал бы и пятнадцать несчастных битв. Но обуздать казаков не было на ту пору никакой возможности. Шляхта разделилась на два лагеря: одни желали возвести на польский престол шведского принца, другие — австрийского.

Эти последние вели уже эрцгерцога Максимилиана с его немецким войском в Краков, и только искусные маневры предводителя шведской партии, коронного гетмана Яна Замойского, спасли Польшу от австрийского господства. В 1588 году произошла под Бычиной решительная битва, в которой Замойский взял Максимилиана в плен и подавил шляхетское междоусобие. Часть новых торков и берендеев, с атаманом своим Голубком, помогала Замойскому в этом важном деле, но прочие низовцы продолжали навлекать на Польшу грозу турецкой войны. Толпы украинских добычников разграбили в Крыму невольничий рынок Козлев, а на Днестре сожгли Течиню, Белгород и еще несколько пограничных турецких колоний. Война с Турцией сделалась неизбежною. В государственном скарбе не было между тем денег. Хотели сделать заем в Германии, или в Италии; но и там экономические дела были расстроены то католико-протестантскими войнами, то войнами христиан с магометанами. Пока земские послы изыскивали на сейме средства для отражения турок, предвестники турецкого нашествия, татары, вторгнулись в Подолию и в Галицкую Русь, набрали ясыру, и увели в неволю несколько знатных людей, в том числе князя Збаражского с его княгинею. Только потомок воспетых думами братьев Струсей, отстоял окруженную татарами в Баварове сестру коронного гетмана, хотя и пал, изрубленный в куски, почти со всей дружиною своею. Казакам панские бедствия были на руку: они залегли в степи на обремененных добычею татар, вломились ночью в один из их таборов, и награбленное у панов добро сделалось добычею казацкою.