Голубиная книга. Славянская космогония

В тот момент, когда совершился этот переворот, в океане произошло сильное сотрясение. Последний изверг из глубины своей неизмеримое количество густого дыма, который покрыл все пространство, вследствие чего и воцарился мрак. Тогда Бог сотворил два больших светила и звезды, которые стали освещать Вселенную. Наконец, после всего этого, Бог сотворил небо, рай и ад.

Брахма, который находился на лотосе посреди океана и не видел ничего другого во Вселенной, подумал, что он самый первый из всех созданий. Он спустился по стеблю лотоса и встретил Нараяну [Вишну], который спал. Брахма его спросил: «Кто ты?» — «Я — первородный», — ответил Вишну. Брахма начал спорить и даже напал на Вишну. Но во время их борьбы Махадева [Шива] спустился, чтобы их размирить, и сказал: «Я — первородный, но я признаю старшим того, кто будет в состоянии увидеть макушку моей головы и стопы моих ног!»

Вишну превратился в кабана, прорыл землю и проник в преисподние места, где увидел ноги Махадевы, который признал Вишну, после его возвращения, старейшим среди богов.

Когда не было ничего на земле, кроме огромного количества воды, Бог задумал создать мир, но не знал, сколько будет работы. Когда его брала досада, что не может начать и не имеет брата, чтобы с ним посоветоваться, то бросил он в воду палку, на которую опирался, когда ходил по облакам. Как упала палка в воду, тотчас же выросло в том месте исполинское дерево, корни которого спускались в морские глубины. На одной из ветвей того дерева сидел дьявол, который тогда был белый, как созданный позже Богом человек.

— Милый Боженька, милый братик, — закричал дьявол и усмехнулся, — мне поистине тебя жаль! Ты не имеешь ни брата, ни друга. Хорошо, я тебе стану братом и другом.

— О, нельзя! — ответил Бог. — Ты не можешь быть мне братом, никто не может быть мне братом. Будь мне другом.

Через девять дней после того разговора, когда Господь не создал еще мира, поскольку не знал, как начать работу, он заметил, когда ходил с дьяволом, что тот не слишком приятельски настроен к нему. Дьявол, который не был глуп, заметил, что Господь ему не верит, и сказал ему:

— Милый братец, не думаешь ли, что нас только двое? Вели, создай еще одного, чтобы нас было трое.

— Легко сказать: создай другого, — ответил Бог с большим сожалением, — создай его ты, если такой умный.

— Да, но я не способен на такую работу, — сказал дьявол, — а то я бы давно уже создал прекрасный и широкий мир; что пользы от моего желания, если не знаю, милый братец, как начать работу.

— Хорошо, — сказал Бог, когда задумался, и почесался, и вспомнил нечто, — я создам мир, но нужно, чтобы ты помог. Иди скорее, не трать времени, опустись в воду и принеси мне со дна горсть песка, чтобы создать из него землю.

— Ой ли, — сказал дьявол, прикидываясь дураком, — как же ее создашь? Я не понимаю.

— Я произнесу свое имя, и песок сам образует шар, — ответил Бог, — но скорее принеси песка.

Дьявол нырнул в воду и сказал себе: «О, я не так глуп, чтобы оставить другому создать мир. Я сам его создам, когда произнесу свое имя».

Когда дьявол достиг дна вод, загреб песка двумя руками, но, когда произнес свое имя, то оказался вынужден бросить песок, поскольку тот обжег ему руки. Когда вернулся дьявол, сказал Богу, что не может найти песка.

— Иди, возьми, но донеси, как я тебе велел.

В течение девяти дней он говорил, что не может найти песка; лгал, поскольку постоянно пытался создать мир из песка и воды, произнося свое имя — но всякий раз обжигался; песок становился все горячее и горячее грозил сжечь его, так что тот вернулся черный, словно обугленный.

Когда увидел Господь дьявола, сказал ему:

— Ты стал черен, как вижу, ты был мне плохим другом; поспеши теперь и принеси мне песка из воды, но не произноси снова своего имени, иначе песок тебя сожжет совсем.

Дьявол нырнул в воду и сделал, как ему было сказано. Бог взял песок, произнес свое имя, мир был создан и дьявол очень обрадовался.

— Тут, — сказал он, когда сел под раскидистым деревом, — под этим деревом я останусь жить, а ты, милый братик, поищи себе другое жилище.

Это безобразие так разгневало Бога, что он сказал: